Доктор Натан Кац: «Будущее медицины – за биологическими препаратами»

Доктор Натан Кац

В гостях у «Рекламы» — доктор Натан Кац, соучредитель, генеральный директор и главный научный сотрудник чикагской компании Jointechlabs. Jointechlabs — один из мировых лидеров в области регенеративной медицины. Доктор Кац имеет многолетний опыт работы в области репродукции человека, генетики, клеточной биологии и стволовых клеток.

Кто вы в первую очередь – врач, ученый или бизнесмен?

Хотелось бы верить, что в первую очередь – ученый. Моя основная страсть, которой я посвятил большую часть своей профессиональной жизни – это наука. Но так сложилось, что для того, чтобы результаты моих научных исследований помогали реальным людям, пришлось заняться и бизнесом тоже. Я являюсь соучредителем компании Jointechlabs, которая продвигает научные исследования в жизнь.

Но научные исследования вы продолжаете?

Обязательно продолжаю, для меня это очень важно.

Как вообще получилось, что в кругу ваших научных интересов оказались генетика, стволовые клетки, репродуктивная и регенеративная медицина?

В двух словах и не расскажешь. Мое базовое образование – медицинский институт, который я окончил много лет назад в России. Потом я перебрался в Израиль. Там я учился в Тель-Авивском университете и получил сначала степень магистра, а потом и доктора наук в области клеточной биологии. Тогда, 30 лет назад, только-только появилась область медицины, связанная с искусственным оплодотворением. Это было очень интересно, и мне повезло оказаться одним из тех людей, которые стояли у истоков этого направления медицины и вообще эмбриональных исследований. Много лет я с успехом этим занимался, да и сейчас у меня есть проекты, связанные с этим, например, в University of Chicago я как адъюнкт-профессор консультирую именно в сфере репродуктивной медицины.

А как вы перебрались в Америку? И как занялись исследованиями в области регенеративной медицины?

Здесь есть очень известный институт репродуктивной генетики, основанный великим человеком, которого я считаю своим ментором, Юрием Семёновичем Верлинским. Он меня сюда и пригласил. И одно из ответвлений исследований, проводившихся в этом институте – это регенеративная медицина. Эта область очень пересекается с эмбриональными исследованиями, так как в основе тоже лежат стволовые клетки. Так мои научные интересы расширились до изучения различных типов стволовых клеток и их влияния на организм, разработки схем лечения, препаратов, оборудования и т.д.

А какова история прибора, который сегодня является основным продуктом вашей компании?

12 лет назад, когда мы только создали компанию, идея была в том, чтобы использовать стволовые клетки, которые находятся в человеческом жире. В результате длительных исследований мы в сотрудничестве с несколькими фармацевтическими компаниями разработали протоколы лечения с использованием этих клеток. Но потом столкнулись с проблемой – протоколы-то есть, но дать их в руки реальным врачам, чтобы они их использовали для помощи своим пациентам, не получается. Дело в том, что мы все делали в лабораторных условиях, а у врачей, в клиниках и госпиталях, таких условий нет. Это дорого и очень сильно регулируется государством. Поэтому возникла идея создать прибор, который позволит прямо в клинике или госпитале, в замкнутом цикле, в неконтролируемой среде воспроизвести те протоколы, которые мы разработали у себя в лаборатории. В результате появился прибор, внутри которого проходят все необходимые процессы и при помощи которого врач может самостоятельно провести процедуру.

В чем процедура заключается?

Если говорить совсем упрощенно — у человека берут его собственную жировую ткань, помещают в прибор, в котором происходит процесс преобразования и получается биологический препарат, богатый стволовыми клетками и доступный для инъекционного введения. Через полчаса все готово — пациенту можно делать инъекцию. В таком биопрепарате убраны ненужные компоненты, а стволовых клеток в 1000 раз больше, чем в костном мозге, который уже давно используется в таких целях.

При каких проблемах со здоровьем эти инъекции могут помочь?

В первую очередь при артритах, болях в суставах, нехирургической ортопедии, также этот метод применяется в спортивной медицине, эстетической и пластической хирургии, реконструктивной медицине и т.д.

Ваше устройство пользуется популярностью среди врачей?

Да, мы получили одобрение FDA два года назад и с тех пор активно продвигаем прибор на рынок. Помимо Америки, активно двигаемся в сторону Европы.

Но все-таки хочу подчеркнуть, что прибор – это лишь устройство, вокруг него — большое количество исследований и научных открытий, как уже совершенных, так и, несомненно, будущих.

Используя этот прибор, мы сейчас работаем над сложными методами лечения, которые позволят избегать химических препаратов, используя свойства организма для регенерации, восстановления и лечения. Уже практически разработан метод лечения ран, при котором мы используем жир, обогащенный стволовыми клетками, создавая так называемые биочернила. Если эти биочернила смешать со специальными компонентами-носителями, то можно на специальном биопринтере напечатать такие пэтчи, «заплатки». Эти пэтчи накладываются на диабетические или другие незаживающие раны, и в течение 5-6 недель раны заживают. Много и других интересных применений.

Звучит фантастически. На ваш взгляд, куда идет медицина, за чем будущее?

Клетка и то, что производит наш организм – намного умнее, чем таблетка. Таблетка – это одна молекула, направленная на один конкретный рецептор. Но все намного сложнее. Посмотрите, например, на препараты, нормализующие давление – огромное количество препаратов, но проблема не изчезает. А клетки настолько умные, что у меня, как у ученого, кружится голова от понимания этого. Клетки ведут себя по-разному в зависимости от условий, в условиях воспаления – по одному, в условиях гипоксии – по другому, и т.д., и всегда находят наиболее оптимальный и эффективный путь решения проблемы. Это уникально. Ни одно лекарство, ни одна таблетка так работать не могут. Поэтому я уверен, что будущее – за биологическими препаратами, то есть за лекарствами биологического происхождения. Биотехнологии уже стремительно развиваются, вкладывается столько средств в исследования. Даже зубные импланты сейчас делают с добавлением клеточного материала, который способствует более легкому приживлению, уменьшению воспаления, борется с бактериями. Любая фармацевтическая компания в наши дни в обязательном порядке имеет департамент, который занимается разработкой биологических препаратов.

Ученые, занимающиеся современными биотехнологиями, больше работают с микроскопами или с компьютерами?

Используется и то, и то. Без микроскопа, пробирок и пипеток не обойтись, но все данные обрабатываются на компьютерах, в том числе с помощью artificial intelligence. Чтобы стандартизировать протоколы, чтобы предсказать эффективность лечения, проанализировав огромное количество факторов, требуется мощь искусственного интеллекта.

Сложно пробираться через утверждения FDA, другие бюрократические процедуры?

Да, одобрение FDA занимает много лет, дорогой и сложный процесс. И даже уже получившие одобрение методы со скрипом идут через американскую систему медицинского страхования, например, получение reimbursement (возврат оплаты пациентам) здесь может занять очень долгое время, а в Канаде и Европе это движется намного быстрее и проще. Но мы не сдаемся, пусть медленнее, чем хотелось, но движемся вперед.

Как вы все успеваете? И наука, и преподавание, и бизнес, и семья…

Да, мой темп жизни многим кажется невозможным. Я могу в четыре утра созваниваться с Китаем, в шесть утра – с Индией, потом прочитать лекцию, затем переговорить с представителями страховых компаний, с партнерами по бизнесу, с десятком врачей, которые планируют или уже используют наши методики, потом уединиться в лаборатории и поразмышлять над текущей научной проблемой, а вечером улететь на другой конец страны на конференцию. Семья всегда также в центре внимания. Жаль только, что в сутках всего 24 часа.

Однако чувствуется, что вам это нравится, что это ваша страсть, ваше дело жизни

Да, мне повезло, я живу уже как минимум вторую, даже, наверное, третью научную жизнь. В Израиле я был погружен в становление абсолютно новой отрасли – репродуктивную медицину. Это было супер интересно и приносило гигантское удовлетворение, ведь наша работа приносила счастье семьям, которые уже отчаялись иметь детей. То, что мы делали здесь, в Америке, в институте Юрия Верлинского – уникальные генетические исследования эмбрионов – тоже вызывало у меня как у ученого восторг. Потом – стволовые клетки и все, что с ними связано. И это тоже оказалось для меня очень интересно. Так что, да – мне нравится то, чем я занимаюсь.

1 комментарий

  1. Одним словом профессор умная голова Умничка А самое главное мой брат😘

Комментарии закрыты.