Талантливый музыкант Александр Бабий вырос в Черкассах в семье профессиональных музыкантов и с детства был погружён в мир звуков — от скрипки до барабанов. Сегодня руководит чикагским коллективом ABC Band, поет, играет на барабанах и делится своим талантом со слушателями. Музыка для него — не просто профессия, а способ общения с миром и личная философия.
Где прошло ваше детство? В какой момент вы поняли, что музыка — это ваше призвание?
Мне повезло родиться в “географическом центре” Украины, в городе Умань. Родители тут же переехали в областной центр г. Черкассы, так что детство и юность мои прошли именно там, в сосновых борах и на пляжах Днепра. Мой отец Григорий Бабий и мама Лариса Бондаренко — музыканты, и я был обречен на музыкальную школу. Мне позволили выбирать, и я выбрал скрипочку. Не потому, что хотел, а потому, что мой одноклассник Валик Романюк уже носился по школе со скрипкой и, как мне показалось, не очень страдал. По итогу, я обрек себя на 7 лет “мучений”, и пока мои сверстники во дворе гоняли мяч, шайбу или на велике, я стоял с вытянутой левой рукой, играя Вивальди, Баха и, прости Господи, этюды Шрадика (скрипачи в курсе).
Что касается призвания… Лет, пожалуй, в 6-7 отец купил детскую пластинку, совковый пропагандистский сюжет о мальчишке-барабанщике, ценой жизни спасшем партизанский отряд от белогвардейцев. И случилось, что барабанная дробь с этой пластинки, в сочетании с погибшим мальчишкой как-то сразу пробила мой детский мозг, и я влюбился в эти звуки. На всех концертах стал обращать внимание только на барабанщиков. Позже, в 6-7 классе, по рукам пошли запрещенные записи — Pink Floyd, Queen, Led Zeppelin, Slade, Abba и, конечно, Deep Purple… Барабанщик Ian Pace стал кумиром на все молодые годы. Уже потом, в Черкасском музыкальном училище, куда я поступил по классу Ударных инструментовов, и в Харьковской консерватории к нему добавились Billie Cobham, Steve Gadd, Jack DeJohnette, Tony Williams и множество других великолепных музыкантов, включая местных чикагских (Charlie Braugham, Rusty Jones).
Кто оказал наибольшее влияние на вашу музыкальную карьеру — родители, учителя, кумиры?
В первую очередь родители, передавшие мне и гены, и свою любовь, и поддержку. К сожалению, в СССР реальных учителей по ударным, тем более в провинции, тем более джазовых, было не найти днем с огнем… Хотя в каждом учебном заведении и были номинальные учителя. Как правило, хорошие люди, которым по сей день благодарен за общемузыкальные советы, мудрость и поддержку в те или иные моменты жизни. Но к стопроцентным играющим профессионалам они не принадлежали, и вопросы техники и постановки рук у меня оставались, так что этот “велосипед” мне пришлось изобретать самому. И если следовать той мысли, что учитель не тот, кто учит, а тот, у кого учишься, то в свои реальные учителя можно записать всех упомянутых выше кумиров, тех, кого я слушал, наблюдал, анализировал на видео.
Кто вы в первую очередь – барабанщик, певец, джаз-музыкант?
Здесь в Чикаго, будучи в душе барабанщиком, у меня есть возможность зарабатывать вокалом и вместо груды барабанов “таскать” один микрофон. Это главный фактор. Даже средний вокалист “в материале”, здесь в Америке зарабатывает больше, чем многие маститые барабанщики-профессионалы. В моем консерваторском дипломе написано Концертный Исполнитель, Преподаватель, Солист Оркестра. Думаю, не ошибусь, если просто назову себя “музыкантом-исполнителем” в поисках Нирваны и немного денег. Также я преподаю барабаны и вокал для мотивированных студентов, как правило, взрослых. У меня к этому свой подход.
Как возникла идея создать ABC Band?
В 2006 году я «побил горшки» с владельцем ресторана, в котором работал. Пришлось уйти на вольные хлеба. Сначала напрягло, и я подрабатывал рекламой, работал на американское агентство с небольшой концертной программой, потом познакомился с классными музыкантами и создал свою небольшую команду — ABC (Alex Babiy Convertible) Band Chicago, и вот уже почти 20 лет меня беспокоят звонками в основном те, кому я очень рад — люди с запросами выше средних, понимающие и ценящие живое творчество. Работаем в основном на американскую либо смешанную публику. Состав и формат постоянно “конвертируется” от одного до 10-ти, в зависимости от предпочтений клиента и бюджета. Последнее время мы успешно работаем в составе 3-6 человек, как правило, два-три вокалиста, клавишные, DJ, перкуссия и скрипочка или саксофон. На большие корпоративы с серьезным бюджетом я собираю традиционный американский состав 8-10 человек.
Какие музыкальные стили вам наиболее близки? Как вы выбираете репертуар для своих выступлений?
Я открыт ко всем стилям и жанрам, главное условие — должно быть красиво и интересно. В условной табели о рангах на первом месте у меня стоит Классическая музыка, потом Джаз, Рок, Народная музыка, популярная музыка. Как ни странно, с годами я так же научился ценить простоту народной музыки и некоторой “попсы”, которые раньше по-юношески презирал. Для выступлений обычно выбираю то, что нравится. Есть система отбора песен, но это уже внутренняя кухня. Скажу только, что примитивные песни я исполняю очень редко и исключительно на заказ.
Ваш бэнд исполняет песни на множестве языков. Есть ли у вас любимые композиции на каждом из них?
В каждой культуре существует свой “золотой фонд”. Мы стараемся делиться со слушателем лучшими шедеврами из всех доступных нам культур. Насчет любимых композиций — каждая должна стать любимой в момент ее исполнения (даже если тебя уже тошнит от этой песни), а иначе нет смысла ее исполнять. В нашем “золотом фонде” песни на английском, итальянском, украинском, литовском, французском, испанском, белорусском, грузинском, армянском, русском, румынском и немецком языках.
Каковы главные критерии отбора музыкантов для вашей команды?
Вкус. Музыкант должен знать свои недостатки, вкусно уметь их прятать, вкусно преподнося достоинства. Уметь создавать образы и альтернативную реальность. Тут не важен размер сцены. Из каморки папы Карло на какие-то несколько минут исполнения нужно уметь сделать дворец спорта. Иногда приходят красивейшие сильные голоса, но отсутствие гибкости и вкуса сводит все к демонстрации силы и красоты “инструмента”. Как в той шутке — “пианино купили, а играть не купили…”
Как вам удаётся поддерживать высокий уровень исполнения и разнообразие стилей?
Г.Нейгауз говорил: “Пианистам свойственно заниматься на рояле”. Наверное, так и поддерживаем. Ежедневные занятия. Других способов я не знаю. По разнообразию стилей — тут срабатывает желание свежих ощущений и элементарное любопытство.
Какая музыка сейчас наиболее востребована на свадьбах и корпоративах?
Все зависит от портрета публики (этнос, возраст) и преференций хозяина мероприятия. Обычно поп-классика последних 50 лет занимает 70-80% списка, остальное — поправка на классическую музыку или на современные тренды.
Были ли у вас неожиданные или сложные ситуации на сцене? Как вы их решали?
Бывало на несколько минут пропадало электричество. В таких случаях, имея барабаны и разговорчивого солиста, всегда можно выкрутиться. Люди обычно все понимают, особенно, если перевести в шутку. Вот на недавнем концерте ART United for Ukraine звукорежиссер (американец) кнопкой на пульте случайно отключил мой микрофон посреди песни, в результате, пока я с важным видом искал другой микрофон, пол-куплета пропало. Зато появилось скрипичное соло Гарика Ховакимяна, с которым мы выступали в дуэте. Все бывает.
Планируете ли вы записывать авторские песни или альбом?
Пока не планирую. Материал есть, но если выбирать между своими оригинальными композициями и мировыми шедеврами, я все-таки буду на стороне шедевров. Присоединяться к миллионной армии энтузиастов, похожих друг на друга в своем стремлении быть уникальными, не очень мое. Пиарить “свое” можно лишь доведя их до мирового уровня, а это адская работа и, к тому же, немалые вложения. Если “сотворю” чего-нибудь достойное, обязательно поделюсь.
Как, на ваш взгляд, меняется индустрия живой музыки? Влияет ли на неё цифровизация?
Конечно, влияет. Как по мне, живые вибрации голоса убивает эффект Autotune (нужно петь чисто, а не дурачить слушателя!), а живую музыку давно убивает Click track (метроном в наушнике у барабанщика). Я убежден, во взаимодействие музыкантов между собой на сцене и в студии не должен вмешиваться метроном. Он лишь должен помогать на каком-то этапе учиться играть ровно. Слава Богу, есть еще много мест в Чикаго, где вживую играют реально крутые джазовые и классические музыканты, где мы можем по-прежнему наслаждаться спонтанностью и трепетностью живого исполнения.
Как вам удаётся сохранять страсть к музыке после стольких лет в индустрии?
С тех пор как повзрослел, мне никогда не хотелось быть винтиком чего-то большего. Я просто в музыке, а она во мне и никакой “индустрии”. Что касается страсти к музыке, так она давно превратилась в спокойную кайфовую рутину. Я каждый день учусь, открывая для себя что-то новое. По золотой молекуле, но чтобы каждый день. И вот этот кайф ежедневного роста держит меня в форме лучше любых пробежек и диет.
Были ли моменты, когда вы хотели бросить музыку?
Ну, бросить музыку для меня означало бы бросить себя, поэтому не дергаюсь.
Что для вас музыка, ваша роль в ней и как она влияет на вашу личную жизнь?
Музыку сложно объяснить, ведь она начинается там, где кончаются слова. Для меня музыка, как и для многих профессионалов (это касается не только музыки), это сродни религии. Один на один с инструментом — особая форма медитации и где-то даже молитва. Ну и, разумеется, все, что Бог дает, нужно возвращать ему же. Поэтому артисты отсылают слушателю все, что получают “сверху”. Это такой замкнутый цикл и, похоже, моя маленькая миссия в этой жизни. Помимо этого, я убежден, что любой артист (художник, музыкант, танцор) в ответе за общество, в котором он творит, особенно в условиях, когда шоу-бизнес непрерывно оболванивает массы, продавая людям Fast Food вместо здоровой пищи. Поэтому “разболванивать” и вытаскивать на поверхность “доброе, разумное, вечное” — одна из моих задач.
Что для вас значит успех? Как вы его определяете?
Личная свобода. Когда начальства нет, а работа есть. Когда не ты ищешь работу, а работа ищет тебя, или вот, как у нас получилось, не я звоню в газету «Рекламу», а газета «Реклама» звонит мне, кстати, еще раз спасибо, что пригласили! Коммерческий успех — это лишь одна из составляющих Счастья. Помните песню “…иногда богаче нищий. Тот, кто не успел скопить…” – отчасти это и про меня. Еще в юном возрасте, услышав впервые песню “Nature Boy” (G.Benson), я понял — главное в жизни — Любить и быть любимым. Потом по степени важности идет здоровье близких и уже потом коммерческий успех.
Как вы начали участвовать в концертах в поддержку Израиля и Украины? Что подтолкнуло вас к этому?
Я изначально За любой музыкальный кипиш, ну а за правое дело — тут уж сам Бог велел. Пока в мире существуют зло и бандитские режимы хаменеи, путина и прочей мировой шушеры, я буду благодарить энтузиастов (Борису Шапиро привет!) за неравнодушие и подобные проекты
Как вы выбираете репертуар для этих концертов? Какие песни особенно откликаются людям?
Как я уже говорил, я сторонник “золотого фонда”. Людям свойственно откликаться на гениальную музыку.
Что для вас значит возможность помочь людям через музыку?
Хорошая музыка очищает мысли, поднимает настроение, лечит душу и, как выяснилось, тело тоже. Вот это самое и значит. •
Есть ли у вас планы на будущие благотворительные концерты или проекты?
Меня пригласили спеть пару песен 4 мая на концерте Chords for Israel в Northbrook Сommunity Sinagogue, IL. Это то, что вот прям скоро. А вообще, у меня планы не меняются — просто быть полезным людям и, конечно, откликаться на все добрые дела. Чего и всем желаю!