Каждый раз, за уже много лет, обзор этой номинации для аудитории, не вовлеченной особо в контекст данного искусства (ну, или подвида кино-зрелища, как кому угодно), приходится начинать сo многих оговорок. Пусть теперь уже не так, как прежде, нужно подчеркивать его заведомую маргинальность (и в этой наградной гонке с препятствиями, и вообще в культур-процессе) – показывают шире, пишут больше; но тем не менее отделенность остается, как и глубокая неосведомленность о состоянии дел что голосующей Академии, что публики. Оскаровские выборки и награды и в принципе, понятно, дают весьма сдвинутое представление о кинопроцессе в общем и целом, слишком многое в нем по определению игнорируя; как ни расширяется представительство, все-таки это внутрицеховой смотр американской индустрии, раскрученный до супер-брэнда и вселенского масштаба по комплексу очевидных и не очень причин. В анимации, особенно и по преимуществу короткометражной – где только и можно реально, без особой оглядки на производство-маркетинг и глобализацию в разделении труда, развернуться с творческими амбициями и стилевыми новациями, – этот сдвиг особо ощутим. При том, что данная категория по крайней мере с рубежа 1950-60-х становится открыто международной и в меньшей мере ‘индустриальной’, чем иные. И как ни странно, непредвзятый исторический экскурс позволит увидеть среди победителей и особенно номинантов достаточное количество непререкаемых шедевров, определявших момент и вектор развития, пусть неровное по годам-эпохам. То есть история оскаровская входит-таки в историю анимации как искусства, даже если далеко не полностью ее покрывает. Однако остается, и в недавние времена разительно заметный, зазор между картиной фестивальной – собственно ‘артхаусной’ – анимации в целом и ее оскаровским представительством.
Тут надо еще, наверное, прояснить некоторые технические вещи, не всем известные. По существующим на сегодняшний день правилам, допускаются кандидаты в этот конкурс по следующим правилам: либо у фильма был определенный кинотеатральный прокат в графстве Лос-Анджелес, либо награды на фестивалях с ‘квалифицирующим’ статусом (ныне довольно многочисленных, в том числе самых важных и престижных из специализированных-анимационных). С первым условием более или менее все ясно, по большой части это целенаправленные усилия и затраты по продвижению заинтересованных в том студий или продюсеров; со вторым – несколько сложней; в итоге же среди нескольких десятков так или иначе подлежащих рассмотрению фильмов обычно бывают несомненные лидеры фестивального года, удостоверенные признанием разнообразных жюри и профессионального сообщества в целом; вещи очень разные по темам, техникам, эстетике и прочему, от экспериментальных до традиционных, от радикальных до вполне конформных. А вот во что это разнообразие превращается на следующих этапах – вопрос особый.
В предыдущие пару лет в финальной пятерке оказывалось по крайней мере по одному резко выделяющемуся сильному кандидату как раз из такого фестивального первого ряда; тем досадней – для меня, во всяком случае, но не только – оказывались награды. В этом году таких совсем очевидных лидеров, пожалуй, не случилось даже в шортлисте из десяти, хотя два-три из отсеченных все равно дали бы фору иным номинантам. В итоговой же пульке виден уже давно привычный водораздел – несколько условно говоря, между индустриальным и независимым, и почти в точном соответствии тому, между разными эстетическими и тематическими ориентациями и притязаниями. (Хотя и тут свои оговорки: какие-то фильмы сделаны как бы ‘на каникулах’ студийными профессионалами; какие-то – и вовсе как ‘побочные’ студийные же проекты.)
В недавние времена академия достаточно резко расширялась, в том числе и за счет приглашения довольно многих признанных аниматоров международной сцены. Возможно, отчасти и поэтому нынешняя выборка, по видимости, демонстрирует некоторую относительную победу если не коллективного разума, то гильдийного вкуса (а надо еще добавить, что номинантов отбирают как раз комиссии по ‘жанровым’ специализациям – для последующего уже всеобщего голосования): все-таки три из пяти хоть каким-то боком принадлежат к области арт-анимации, засвечены на фестивалях. Правда, все равно не из самого значимого ряда, на мой вкус, отзываются вторичностью.
“Поведение животных” (неловко звучит буквальный перевод Animal Behavior, тут можно было бы намекнуть на идиомы типа ‘ведешь себя как скотина’) – групповой сеанс психотерапии братьев наших меньших, прямая комика в гэгах не без лихости, и в намеренно примитивном рисунке, не без своей законченности. Ветераны-канадцы Элисон Сноуден и Дэвид Файн четверть века назад уже получили Оскара за отчасти сходное упражнение, и теперь кажется, что повторяют пройденное – увы, похоже, ушедшее в историю, и по юмору, и по ремеслу.
“Поздним днем” (Late Afternoons, режиссер Лоис Багнал, с ирландской студии Cartoon Saloon, известной уже успешными полнометражными проектами) – этакий портрет старости, провалы памяти оборачиваются возвращениями в нее же внутреннюю, в прежнюю жизнь, сполохами-эпизодами, в смене рисованных стилей; что ж, фильм не лишен поэтичности и стилевой отваги, но далеко не открытие ни в теме, ни в решении.
“По выходным” (режиссер Тревор Хименес, опытный художник-раскадровщик, отошедший с Пиксара на эту самостоятельную работу) – ребенок между разведенными родителями, между домами и образами жизни; довольно драматичная и медитативная картина, в несколько странной, акварельно-острой графике – и в том и в другом, по мне, компромиссная, но все равно, возможно, самая сильная здесь, ближе всего стоящая к ‘настоящей’ художественной анимации.
Ну, и парочка вещей совсем иного рода и достоинств.
“Один маленький шажок” (One Small Step, режиссеры Эндрю Чесворт и Бобби Понтилас, США/Китай, молодая студия Taiko) – с прозрачной-нескромной отсылкой к фразе первого человека на Луне, история взросления и осуществления мечты, этакой китайско-американской, разумеется, с воздаянием за старания, жертвы ближних-старших, и собственную милоту-правильность во всем и вся (плюс мягко-расчетливая конъюнктура: азиатских корней девочка в космонавты – это вам тоже не просто так); и такая во всем и вся благостная-сладкая, и в знакомых до боли ‘мурзилочных’ картинках, что впору сверять этапы-периодизацию этого неумирающего шаблона в его советских, китайских и прочих ипостасях.
И еще одна китайского колорита история в “Бао” (Bao – возможно, с традиционными переносными значениями; режиссер Доми Ши, студия Pixar) – отношения матери-сына через аллегорию пельменя, обернувшегося этаким ожившим колобком, потом будет себе расти большой под неусыпной заботой, до того как не соберется с молодой женой уйти… тут-то его и съедят, и никакие не лиса-волк, а собственная мать-командирша…
Помимо повествовательной, мягко говоря, неловкости (хотя, возможно, не ловим некие инокультурные традиционные ходы), еще и та простоватость, что точно пуще воровства, по мне, и вполне себе равный пиксаровский голимый компьютер, как говорится, глянцево-безжизненный и как бы вовсе вне-эстетичный, но уже такой привычный и всем родной…. И при том вполне себе сюжет-рассказ, в меру динамичный, с условно-натуральными персонажами в таковых же декорациях, с моралью и с грустинкой сквозь смешок, и в меру назидательный, и для кого-то, наверное, даже и трогательной.
Награда нашла героя. Такое, получается, и востребовано доныне, или просто академики в массе так и не видят особо ничего принципиально иного (или же, как бывало, по слухам, все передоверяют осмотр этой завалящей категории детишкам и нянькам – ну, а кому ж еще?).