Михаил Ципис: «Священник – это огромная ответственность перед миром».

Михаил, после возмущенных откликов некоторых читателей на прошлое интервью нашей газете у вас не пропало желание быть «белой вороной», чтобы, если не снискать любовь, то хотя бы избежать публичной ненависти? Еврей-православный священник – это нередко вызывает непонимание, причем, так сказать, «с обеих сторон»…

Думаю, тема «белой» и «черной» вороны не актуальна по той причине, что я сконцентрирован на своей внутренней жизни, и для меня общественное мнение второстепенно, самое главное – качественно выполнить свое призвание.

Ваше призвание – быть священником?

Да, призвание в том, чтобы, став настоящим священником, служить Богу до последней капли своих сил и принимать от Бога все испытания, принимая без всякого ропота и с одинаковой радостью, как Его благодатные  посещения, так и Его испытания. Служить Ему в той степени, в которой  Ему угодно, то есть жить по Воле Божьей. Поэтому я постарался полностью сосредоточиться на внутренней жизни и услышать Голос Божий. Теперь, когда я  исполняю свое призвание и следую Его Указаниям, у меня все получается гораздо гармоничнее, исправляются ошибки прошлого, монтируется мое настоящее, уходят конфликты – внутренние и внешние – и открывается ясность будущего.

В какой именно церкви Вы официально стали батюшкой?

Наша церковь называется Апостольская православная, и она ничем не отличается от всех православных церквей – мы имеем те же догматические учения, то же Богослужение, тот же Символ Веры, те же одежды, те же обряды. Единственное, мой «начальник» –  это Митрополит Киевский и всея Украины Виктор Веряскин. Всего у нас 7 архиереев по всей Украине, они находятся в Киеве, Ужгороде,  Львове,  Херсоне и есть маленькая обитель в Киблярах (Ужгородская область).  Мы не подчиняемся ни Москве, ни Киеву. Начиналась наша «веточка» в 1990-м  году, вместе с патриархом Романюком, 1-м патриархом  ПЦУ. Мы очень рады тому, что украинская церковь получила Томос она – наша сестринская, мы как бы ответвление от нее. Но самое главное – то, что в Чикаго я получил место для служения при англиканской церкви, которая много веков старается дружить с православной. Это маленькое помещение в цокольном этаже в церкви Святого Андрея, которая  находится в Grayslake. Я бы хотел, чтобы наша церковь была церковью доброй воли, чтоб над ней витал дух надконфессионализма, и чтобы все эти «перегородки между конфессиями до неба не доставали» – как сказал отец Сергий Желудков. Я не беру с прихожан никаких денег. Даром получили – даром давайте, это завет Иисуса, и я хочу его исполнить.

Значит, у вас точно такое же богослужение, как в ортодоксальном православии?

Да, никаких отличий нет. Правда, мы стараемся по возможности переводить службу на современный русский язык, хотя я читаю на церковнославянском. На Пасху мы вели богослужение  на 2-х языках – на церковнославянском и на русском. После этого  ко мне подошла женщина и сказала, что впервые в жизни она полностью понимала, о чем идет речь, а Богослужение было не «где-то там за иконостасом алтаря», а – прямо у нее в сердце, в душе. А другая прихожанка со слезами на глазах благодарила за простоту, глубину, доступность и ясность. К сожалению, многие верующие в наше время не знают элементарных вещей – в глубине души они не верят, что Христос воскрес, не понимают, кто такой Иисус Христос, как он появился, вообще не понимают, кто такой Бог, Троица, как это – «Он один и Три»… Поэтому, приходится находить для людей, которым 50-40 лет, самые простые, глубокие и ясные объяснения. В этом смысле моя проповедь носит тоже нетрадиционный характер – я не просто говорю, а люди молчат, как покорные овечки. Я прошу, чтобы они мне задавали вопросы. Вы же видели, что у меня нет иконостаса. Это не специально так, но поскольку взять его неоткуда, я стою к людям половину служения не спиной, а лицом – даже когда читаю просительную ектенью и сугубые молитвы, и люди подпевают «Господи, Помилуй!». В остальном же все идет по типикону, по уставу.

Что самое главное в деятельности священника?

Самое главное – очень хотеть помочь человеку духовно. Но при этом не лезть к нему в душу, не лезть к нему в биографию, не давать лишних советов, не приставать к нему с вопросами, какие у него есть  грехи. Если его обличает совесть, он сам все расскажет и попросит совета. Поэтому, даже когда я причащаю людей, я не требую от них, чтобы они сначала исповедались формально, просто сказали «каюсь». Я не навязываю людям большое количество молитв, я знаю, что им надо давать только основные. Я их учу, рассказываю, как надо молиться, как правильно креститься. В этом позиция нашей апостольской православной церкви – доступность, простота, ненавязчивость. Как сказал  Христос, не надо обкладывать людей неудобоносимыми всяческими обязательствами. Наша каноническая территория – это умы и душа людей, которые нас добровольно принимают.

Сколько людей приходит на службу?

 Бывает 2 или 4, на Пасху было красивое число – 12 человек, включая меня. Но, даже когда никто не приходит, я служу сам.

Это все, вообще, лишь «людские формальности». Апостольская церковь – православная?

В молитве Символ Веры четко говорится: «Верую в Святую, Соборную и Апостольскую церковь». Там не говорится – мы веруем в Московский патриархат, в Киевский, в Антиохийский или Иерусалимский. Церковь, по учению Иисуса Христа – это, где 2 или 3 соберутся во имя Его. Но, учитывая, что Бог есть Троица – даже, если христианин молится дома, то он в своей молитве окружен еще 3-мя лицами Святой Троицы – Отцом, Сыном и Святым Духом. Поэтому во время молитвы нас четверо всегда!

 Вы сейчас уже батюшка, продолжаете ли Вы давать классы фехтования на саблях. Вы, ведь, еще и Мастер Спорта…

Да, продолжаю. В начале июля одна из моих учениц стала чемпионкой США.

Что произойдет, если к вам на молитву придет человек совершенно другой веры, например, мусульманин?

Если человек мне искренне скажет: «Знаете,  я христианин, но я еще сочувствую, например, исламу», я постараюсь так ему преподнести нашу веру, чтобы  благодать православия коснулась его и поглотила естественным образом. Люди относятся ко мне с глубоким уважением, потому что я никогда не поливаю грязью ни одну из конфессий. Я просто так раскрываю любую тему с точки зрения православия, что они видят – до сих пор в их конфессиях никто им так не рассказывал.

У меня остались короткие вопросы. Что такое счастье?

Счастье – это когда я постоянно нахожусь в общении с Богом в Духе Святом.

Вы  встретились с Богом, и у Вас есть возможность попросить все, что вы захотите…

Я попросил бы 3 вещи: прости меня за все, наполни меня своею Благодатью и сделай меня орудием своего промысла.

Что бы Вы хотели пожелать читателям?

Многие люди, с которыми я встречаюсь в последние годы, в возрасте от 40-ка до 60-ти испытывают острое желание «найти смысл жизни». При этом многие думают, что смысл жизни потерян – это и называется «кризис среднего возраста». Я хочу обратиться ко всем этим людям и сказать: ничего подобного, смысл вы обретете мгновенно, если повернете свое лицо  к Богу. По сути, без Бога никакого смысла  в человеке нет, но он появляется,  как только мы познаем, что Бог имеет возможность наполнить нас этим смыслом. Сосуд очищается молитвой, покаянием и исповедью. Потом Бог вливает в тебя желание простить всех – в том числе и самого себя, и самого Бога. После этого все, что ты будешь делать, наполнится радостью и смыслом. Бог становится для нас жизнью, а жизнь становится Богом, мы же становимся людьми, наполненными Его Благодатью. Я хочу пожелать всем читателям поверить, что Бог есть и научиться общаться с Ним. Больше помолимся – меньше будем болеть. Получить дополнительную информацию о наших службах можно по номеру 847-409-1772.