Как говорится, в жизни всё бывает в первый раз. Никогда еще до сих пор после прочтения материала в вашей газете у меня не вставали волосы дыбом. Честно говоря, я даже не думал, что такое теоретически возможно. Это ж не классика какая-нибудь. Подумаешь, местная газетка какой-то там этнической общины. Не Пушкин, не Набоков. И вот, представьте, только что это случилось. Впервые. Такое действие произвело на меня интервью, напечатанное в вашем номере 3 (1143) под заголовком “Священник Михаил Ципис: “прошу прощения у всех!””. Номер этот лежит сейчас передо мной на столе. Я только что дочитал это интервью и вот, сижу теперь и думаю, что́ сказать вам по этому поводу. Ну вот это да! Я не сразу уговорил себя поверить, что это не пародия и не скверный анекдот, а реальное интервью с реальным человеком. Потребовалось какое-то время.
Впрочем, Михаила Циписа я знал не то чтобы близко, но давно. Из нашего недолгого общения у меня сложилось о нем представление, как о человеке крайне небрезгливом, согласном зарабатывать хоть сколько-нибудь, и чем угодно, что бы под руку ни подвернулось. В чем как таковом ничего страшного вроде бы нет. В той или иной степени все мы, иммигранты, в этом состоянии перебывали. Помню, он долго уговаривал меня купить какой-то диковинный тропический сок по баснословной цене, от которого я должен был то ли помолодеть лет на 10, то ли заполучить диабет, не знаю что раньше. В конце концов, подумал я тогда, каждый зарабатывает как может, на что ему талант от природы выдан. Как в старой киношной песенке поется: “Покуда есть на свете дураки, обманом жить нам, стало быть, с руки”… В ту пору я делал русскоязычный интернет-портал, на котором пытался размещать некоторое количество рекламных баннеров. Помнится, Ципис звонил мне и расхваливал некий крайне сомнительного пошиба сайт, от которого я предпочел держаться подальше. Там предлагались доминиканские девочки. Это, видимо, к вопросу о том, что “Человек не должен подавлять в себе тягу к противоположному полу. Святость заключается вовсе не в этом”. Сайт, помнится, держал какой-то его знакомый, избравший эту солнечную страну для своего проживания, именно ввиду легкой доступности там этих самых девочек.
Хотя бы предположительно и, конечно, в весьма общих чертах, но уровень сией личности, таким образом, должен уже начинать в ваших глазах помаленьку вырисовываться. Если, конечно, вы еще не читали интервью. Тогда он наверное уже вырисовался полностью.
О том, что Ципис знает толк в святости, как и о том, что он был чемпионом-фехтовальщиком, а также настоящим высокопрофессиональным кэгэбэшным стукачом (на что он согласился “после мучительных колебаний”), я подчеркиваю, не каким-нибудь рядовым стукачом, каких могло быть сколько угодно, а особенным, очень старательным и успешным – других на агентурную работу, да еще в Америку, не рекомендовали, а его, как он утверждает, рекомендовали (а если он тут врёт, то и врёт весьма показательно) – и о том, что, хотя тогда у него хватило ума отказаться, но, видно, это была судьба, позже он все равно сидел в американской тюрьме за самое настоящее преступление перед американским законом, – обо всем этом я тогда еще не знал. Он мне об этом не рассказывал. И своими планами заделаться для полного комплекта православным священником (не кающимся иноком – такие случаи, говорит он, “крайне редки” – а сразу аж священником!) он тоже тогда не делился. Поделился всем этим только в этом самом интервью. Как свершившимся фактом. Без малейшего, надо сказать, стыда и раскаяния. Извинение его в заголовке и в концовке интервью звучит бессовестным фиглярством. Он ведь говорит дальше, что своим стукачеством, как он думает, не принес никому вреда. Даже, дескать, иной раз предупреждал кое-кого, кто ему нравился, об опасности. Тем более, что и ушел-то оттуда потом не куда-нибудь, а “к Богу”. Протирать специальным маслом стеклышки на святых мощах в Дальних пещерах Киево-Печерской Лавры… А тем, что помогал несчастным незаконным иммигрантам получать незаконные документы (по его собственному признанию, “не бесплатно”), он и вовсе гордится, считая, что делал богоугодное дело. Так за что же извиняться? Ему за его жизнь не иначе как орден положен! И грамота от Патриарха…
Да, такому персонажу даже не представишь, куда еще и деваться, кроме как в священники. Просто прямая дорога.
Автор интервью, как и ожидается, с самого начала спрашивает своего “героя”, почему, будучи евреем, он выбрал стезю христианского священника, – да еще, добавлю уже я сам, некоей неведомой “Апостольской Православной Церкви” – а не раввина. Точнее, хотя вопрос-то этот автор интервью Влад Гудин (не знаю, имя это или псевдоним) своему собеседнику, вроде бы, задает – но тот, как и подобает отпетому мелкому мошеннику, от честного ответа увиливает, и интервьюер на своем не настаивает, спускает это дело на тормозах. При этом честный ответ, думается, всякому нормальному человеку, даже не обязательно журналисту (уж точно не Владу Гудину) понятен. К синагоге такого как Ципис на пушечный выстрел никто бы не подпустил. Они там, в отличие от него, брезгливые. Даже полы мыть, и то вряд ли. Но его же это не устроит. Ему золоченая риза идет. Кстати, интересен все-таки прозвучавший далее мотив, приведший этого человека – нет, тогда еще не на церковную кафедру, а для начала на скамью подсудимых. В Америке, говорит Ципис, он “быстро понял, что фраза насчет “неограниченных возможностей” – больше красивый лозунг, нежели реальность. На самом же деле, успешно работать можно, в основном, лишь таксистом или программистом…” (!!! – Поставил бы смайлик, но в газетах это не принято. – МС). Опять же, нормальному человеку _всё должно быть ясно. И там и там вкалывать ведь придется. К тому же в первом случае мало платят, а во втором – уметь же надо… А тут подвернулась удачная работёнка с незаконными иммигрантами и их водительскими правами, которыми можно было торговать. Позже, уже после отсидки, должно быть, пришла другая мысль: можно же всё это еще проще, и даже никакого риска. И налогов никаких. Надел рясу, и вперед. Язык подвешен, и борода уже есть…
Читая “исповедь” Циписа, даже и комментировать ничего не надо, порой достаточно лишь цитировать. Получается какой-то сборник безобразной чепухи и лицемерия, так что через каждую строчку не знаешь, смеяться тебе или плакать. Судите сами: Ципис с гордостью сообщает, что на сегодняшний день в Чикаго он “единственный священник, который… может принять исповедь по телефону”. А по эсэмеске слабо?.. Главное, чтобы человек искренне раскаивался в своих грехах, говорит он. “Пожалуйста помните, – наставляет нас этот пастырь, – у Господа нет непрощенного греха, кроме нераскаянного… Так устроен мир… И да поможет всем нам Бог! Аминь…”
Остается только лишний раз порадоваться, что я не разделяю религиозных пристрастий Циписа, не собрат я ему по христианству, иначе возмущению моему от такого беспредельного всестороннего массированного кощунства не было бы границ. Не знаю, как способны вытерпеть такое люди истинно религиозные. Могу себе представить, как обрывают верующие предложенный в статье номер телефона исповедника – думаю, в основном совсем не для того. Мне же, как человеку решительно светскому, остается только удивляться такому полному отсутствию чувства юмора и минимальной самоиронии, какое редко встретишь в нашей иммиграции. Ципис почему-то не чувствует, или старательно делает вид, будто не чувствует, насколько омерзительно он смешон – а может, смешно омерзителен, не разберу. И это несмотря на нежданно прорезавшуюся у него неплохую шутку насчет “вредного подтирания задницы”. Видимо, дело в том, что это было направлено на общую задницу, а не на его личную. Легко было смеяться и острить. Ненадолго пропала необходимость надувать щеки и изображать святость.
Есть в русскоязычной культуре последних лет такое понятие: “нерукопожатность”. У нее бывают разные степени. С одними людьми мы при встрече обнимаемся. Другим жмем руки. Третьим еле киваем. И так далее. В самом низу нашей этажерки – люди, которых мы знаем, но стыдимся. И проходим мимо них так, чтобы никто не заподозрил нас в знакомстве с ними. Скажем так: для такого проходимца как Ципис, чтобы я поверил хоть на минуту в его искренность, даже сотни таких интервьюшек не хватит, не то что одного.
Просить прощения можно кому угодно. За что угодно. И простить теоретически можно кого угодно. Но не того, кто уже пролез в “священники”, и оттуда, сидя там, на амвоне, учит нас жить, поучая нас красиво о Боге и святости. И “просит прощения”. Ты сначала убедись, что простили, а потом… Может быть, в следующей жизни. Когда ты искупишь. Когда мы скажем, что ты искупил. Может быть. Если скажем. А так – это опять профанация, опять кощунство, стократ худшее, опять попрание, опять преступление. Твоя просьба о прощении – голая риторика. Пустословие. Ложь, лицемерие, подлость. Нет тебе прощения и не может быть. Стыд, позор и бесчестье. И тебе, и липовой твоей церкви. Посмотри российский фильм “Остров” Лунгина. Это о прощении. Которого ты делаешь вид, что просишь. Вот так просят в случае, подобном твоему. Или примерно так. Что-то подобное я сказал бы Ципису, если бы согласен был опуститься до разговора с ним. Если был бы достаточно наивен.
Еще из перлов интервьюера: “Михаил, спасибо Вам за вашу откровенность, за то, что поделились с нами самым сокровенным!”…“Не отрицая полностью материальной стороны, он, тем не менее, заботится, прежде всего, о духовности”… Неужели и это всё всерьез?..
И вынести такую личность на обложку газеты?!..
Я не кисейная барышня. Я человек не очень молодой и повидавший на своем веку всякое. Но от подобного цинизма и оголтелого шарлатанства с одной стороны диалога и подобной глупости с другой даже меня подташнивает в самом буквальном смысле. А газете “Реклама” всё нипочем. Она это запредель_ное паскудство пережевывает и глотает без труда и напряжения, словно обед в “Живаго”. И того же, похоже, ожидает от своего читателя.
Михаил Салоп
От редакции. Уважаемый Михаил Салоп! Ваше письмо, как Вы и просили, поместили без каких-либо правок. По существу вопросa, а именно с Вашей характеристикой “героя” статьи полностью согласны: Михаил Ципис, действительно, не лучший представитель рода человеческого, и в разведку, как говорится, с таким не пойдешь. И все же он существует, живет рядом с нами и даже, как он говорит, ищет сейчас помещение под свой приход. Так что пусть Циписа “судят” его единоверцы и те, к кому он обращается за помощью. Нас же в его рассказе тронуло то, что он просит прощения у всех за свои грехи и ошибки. Хочется верить, что делает это искренне. Что же касается Ваших комментариев о газете “Реклама”, то хотим напомнить, что свободу слова пока никто еще, слава Б-гу, не отменил, да и цензура у нас отсутствует. Доказательством тому – Ваше письмо в газете без правок и купюр.
Уважаемый Михаил, прежде всего спасибо Вам за пристальное внимание к газете «Реклама» и нашим публикациям. Действительно, мой материал получился очень неоднозначным и спорным. Речь в нем о совершенно неформатном человеке, не вписывающемся в привычные стандарты социума, который иногда называют матрицей. Хорошо ли это? Я не берусь его судить. Рад, что у Вас появилось желание так остро и эффектно отозваться на интервью. Вместе с тем, считаю, что Вы высказываете свое личное мнение, хотя и уверены, что пишете от лица абсолютно всех читателей. Убежден, что монополии на истину нет ни у кого, и, увы, даже у Вас. Поэтому вряд ли Вам стоило скатываться почти до оскорблений героя статьи, а также брать на себя смелость прощать или нет «от имени всех». Пусть каждый говорит за себя. Это и сделал Михаил Ципис — как бы плохо Вы к нему, а заодно и ко мне не относились. К тому же, у меня сложилось устойчивое ощущение, что истинная и главная причина Вашей ярости вовсе не в агентурной работе на КГБ и не в тюремной отсидке (которой, кстати, не было – был условный срок), а исключительно в единственной и главной провинности нашего героя: в том, что он, еврей, стал православным священником. Признайтесь – я прав? Вот только обозначить свою позицию откровенно у Вас, по понятным причинам, смелости не хватает. Остальное же – все то, в чем он нашел мужество публично покаяться – Вы умело использовали для гневного «клеймения позором» этого «блудного сына». В заключение передаю Вам слова Циписа по его просьбе: «Я не только прошу прощения у всех и за все, но и прощаю всех, включая Михаила – несмотря на его резкие высказывания в мой адрес. Я искренне и без всякой иронии желаю Михаилу крепкого здоровья и всех благ». К последним словам моего героя я полностью присоединяюсь.
С уважением, Влад Гудин.