Пятница, 13 марта 2020 года – “черный” день для Лирик-оперы Чикаго. Из-за пандемии коронавируса в тот день театр объявил об отмене новой постановки “Гибели богов” и тетралогии “Кольцо нибелунга” Р.Вагнера. Позднее были отменены все спектакли до конца сезона, и Лирик-опера закрылась до осени. Я позвонил музыкальному руководителю театра сэру Эндрю Дэвису, чтобы обсудить с ним последние новости, вспомнить прошедший сезон, задуматься о будущем. Сэр Эндрю говорил со мной из своей чикагской квартиры. Он удивил меня сразу, сказав о своих занятиях…
– Мы купили дом в Северной Каролине, куда я перееду, когда уйду на пенсию. Не знаю, когда это произойдет, тем не менее… Собираемся поехать туда с женой, пока есть свободное время.
– Чем вы занимаетесь на карантине?
– В первый месяц после отмены “Кольца нибелунга” я начал переводить “Энеиду” Вергилия с латинского на английский (белый стих). Первый том закончил в конце прошлой недели. (Наша беседа состоялась 27 апреля. – Прим. автора.)
– Потрясающе! Я вас поздравляю.
– Спасибо. Это только начало – впереди одиннадцать книг! Мой пенсионный проект, но я решил начать его досрочно.
– Вы собираетесь публиковать ваши переводы?
– Наверно, нет. Впрочем, кто знает… С пандемией невозможно ничего предсказать. Говорят, мы никогда не вернемся к прежним временам, а если вернемся, найдем то, что назовем “новой нормой”. Никто из нас не знает, что нас ждет. Посмотрим…
– К сожалению, премьеры “Гибели богов” и тетралогии “Кольцо нибелунга” – опер, которыми вы собирались дирижировать, – не состоялись. Когда мы увидим их на сцене Лирик-оперы?
– Мы бы хотели сделать это как можно скорее, но это невозможно. Нельзя быстро переставить дату премьеры “Гибели богов”, не говоря уже о “Кольце…”. Мы бы хотели сохранить наш состав, а, как вы знаете, у каждого солиста контракты расписаны на три-четыре года вперед. Вынужденная отмена “Кольца…” стоила компании огромных денег. Я был просто в шоке, когда это случилось. Человек никогда не знает, как он отреагирует на то или иное событие. Моя реакция была огромным сюрпризом для меня лично. Первый день просто не мог говорить ни с кем… Конечно, карантин – это проблема театров, оркестров, культурных институтов по всему миру. Это окажет огромное негативное влияние на бюджет. Мы обсуждали это с Энтони. (Энтони Фрейд – президент, генеральный директор и председатель Совета директоров Лирик-оперы. – Прим. автора.) Сегодня трудно сказать, что случится в следующем сезоне и когда мы вернемся к нормальному планированию. Надеюсь, что это случится достаточно быстро. Некоторые говорят, что люди так привыкнут к операм и спектаклям онлайн, что не вернутся в зрительный зал, но я не верю в это. Наоборот, люди соскучатся по живой опере, живым голосам, люди пойдут в живой театр… Конечно, я мечтаю продирижировать “Кольцом…”. Как вы знаете, в конце следующего сезона я заканчиваю работу в Лирик-опере в качестве музыкального руководителя. Буду возвращаться в театр как обычный дирижер. Кто знает, что будет тогда… Я думал уйти с руководства театром в конце этого сезона, после “Кольца…”. Это был бы великолепный grand finale. Но Энтони уговорил меня остаться еще на один год. Сейчас “Кольцо…” откладывается, но я дирижирую в следующем сезоне тремя моими любимыми операми.
“В опере многое идет не так…”
– О будущем сезоне мы еще поговорим – сначала о прошедшем. Вы дирижировали в Лирик-опере “Севильским цирюльником” Россини и “Пиковой дамой” Чайковского. Как вы сами оцениваете результаты? Довольны тем, как все прошло?
– (Сэр Эндрю засмеялся и ответил, не задумываясь.) Конечно! Это две оперы, которые я люблю и с которыми у меня связано много воспоминаний. Я начал учиться дирижированию в 1967 году. После Королевской академии музыки и Королевского колледжа Кембриджа я восемь месяцев учился в Риме у замечательного итальянского педагога Франко Ферраро. Мы встречались в комнате, где жил Респиги, когда он преподавал в консерватории. Первой оперой, над которой мы работали с Ферраро, был как раз “Севильский цирюльник”. Это опера дорога мне, но я не слишком часто ею дирижировал. Два-три раза за всю жизнь… В Лирик-опере был очень хороший состав. Все были великолепны! И постановка зрелищная. Зачастую режиссеры превращают эту оперу в дешевый фарс и она становится вульгарной и пошлой. Мне кажется, постановка Роба Эшфорда избежала этих соблазнов. Она очень стильная и остроумная…
– Когда я вспоминаю “Севильский цирюльник”, перед глазами прежде всего встает Марианна Кребасса – Розина…
– Она совершенно замечательная. Я ее обожаю. Она в Лирик-опере не первый раз. Пела Дорабеллу в опере Моцарта “Так поступают все женщины”. (Я не дирижировал этим спектаклем.) А дебютировала она у нас в партии Стефано (пажа Ромео) в “Ромео и Джульетте” Гуно (Сезон 2015-16 годов. – Прим. автора). Марианна – прекрасная вокалистка и очень милая, остроумная, обаятельная женщина.
– Что касается “Пиковой дамы”, то я знаю, что это первая опера, которой вы дирижировали в качестве музыкального руководителя.
– …И первой в истории чикагского театра. Было это в сентябре-октябре 2000 года. “Пиковая…” была первой оперой сезона 2000-01 годов. По первоначальному плану мы должны были показать постановку русского режиссера Льва Додина 1998 года – копродукцию нескольких театров, в том числе Парижской и Амстердамской опер. Я полетел в Амстердам посмотреть спектакль. Засомневался, что постановку, действие которой происходит в сумасшедшем доме, воспримут в Чикаго. После спектакля вернулся в гостиницу, позвонил Биллу (Уильям Мейсон – генеральный директор Лирик-оперы с 1997 до 2011 годов. – Прим. автора.) и сказал, что эта постановка не для Чикаго. Мы показали в Лирик-опере постановку Грэма Вика, сделанную им для Глайндборнского оперного фестиваля. Я дирижировал этим спектаклем тогда, на фестивале… Для большой сцены Лирик-оперы постановку пришлось немного переделать. В Чикаго спектакль прошел с большим успехом. Вот только на премьере в первой сцене в начале второго акта огромная лестница должна была медленно опускаться вниз. Она застряла на первом же движении… Такие вещи случаются. Впервые я дирижировал оперой в Глайндборне. Меня пригласил сэр Джон Притчард, тогдашний музыкальный руководитель фестиваля. (Джон Притчард руководил фестивалем с 1964 по 1977 годы. – Прим. автора.) Он предложил мне быть его ассистентом и два раза продирижировать “Каприччио” Рихарда Штрауса. Я сказал ему, что у меня совсем нет опыта оперного дирижирования. Он ответил: “В опере многое идет не так, как в жизни. Это нормально. Когда вдруг все идет, как по маслу, в результате ничего не получается”. (Сэр Эндрю мастерски пародирует своеобразную манеру разговора сэра Джона. – Прим. автора.) Я люблю “Пиковую даму” и музыку Чайковского, считаю Патетическую симфонию одним из самых выдающихся произведений, когда-либо созданных человечеством. Это музыка автобиографическая. Я наслаждаюсь дирижированием этой музыки. Чайковский написал Патетическую в конце жизни. Она полна глубоко личной, выстраданной музыкой. “Пиковая дама” стоит в этом же ряду. Музыку пронизывают разочарование, отчаяние, безумие… Мне понравилась новая постановка Ричарда Джонса. Многие поступки персонажей вывернуты наизнанку, при этом мы хорошо понимаем психологию героев.
– Как вы оцениваете работу Брэндона Йовановича и Сондры Радвановски?
– Прекрасный дуэт! С Брэндоном я работал много. Он был Зигмундом в “Валькириях”, Энеем в “Троянцах”. Работать с ним для меня – всегда удовольствие.
– В беседе со мной он сказал, что многому научился у Владимира Галузина, который был первым Германом в том самом спектакле 2000 года.
– Я хорошо помню его исполнение. Оно было очень страстным. Владимир внес в роль глубину, напряжение, какое-то даже здоровое бешенство. Он был великолепным Германом! Галузин – очень приятный в общении человек и прекрасный певец… Для Сондры это был новый репертуар, но она с ним справилась. Полюбила свою героиню, очень серьезно репетировала. Мне бы хотелось еще вспомнить Сэмюэля Юна в партии графа Томского. Он должен был петь Альбериха в “Кольце нибелунга”… Оркестр всегда с удовольствием играет Чайковского. Вообще, оркестр обычно любит ту музыку, которую исполняет, но многие музыканты говорили мне, что Чайковский – нечто особенное.
“Гармоничная, полная красок и полутонов музыка”
– В следующем сезоне вы дирижируете тремя очень разными операми…
– “Свадьба Фигаро” Моцарта была первой оперой, которой я дирижировал в Чикаго. Было это в 1987 году. “Похождения повесы” Стравинского – одна из лучших опер XX века, которая, как мне кажется, исполняется незаслуженно редко. “Уроки любви и жестокости” сэра Джорджа Бенджамина – образец современной оперы…
– Не каждый сезон мы слышим в Лирик-опере новые сочинения. В данном случае речь идет о премьере в Северной Америке. Расскажите, пожалуйста, что вас привлекает больше всего в музыке Джорджа Бенджамина?
– С Джорджем я знаком сорок два года. Наша первая встреча произошла в Лондоне. После одного из концертов ко мне подошел восемнадцатилетний юноша и показал свое фортепианное сочинение. Это был Бенджамин. Знакомство быстро переросло в дружбу. Мы довольно много общались, он приходил ко мне домой… Как-то он принес мне “манускрипт” с сотнями и сотнями гамм. У него хорошее чувство юмора и гармонии, все гаммы были рафинированными, очень сложными и яркими, но не в стиле, например, Харрисона Бертуистла, который сейчас является дуайеном британской композиторской школы. Мой друг, довольно успешный композитор, сказал однажды: “Иногда Харрисону все равно, что сочинять. Он пишет ноты просто так, наугад, вслепую”. Такого ощущения никогда не возникает, слушая музыку Джорджа. Это всегда рожденная от внутренней необходимости, гармоничная, полная красок и полутонов музыка. Это впечатляет. Джордж пишет симфонические, камерные, инструментальные произведения. Ему хорошо удается разная музыка для разных голосов. Его первую оперу “Написано на коже” ждал большой успех, опера “Уроки любви и жестокости” была поставлена четыре или пять раз в Европе. Мы счастливы показать ее в Чикаго. Я дирижировал исполнением первого симфонического сочинения Джорджа второй раз после премьеры; не так часто, но исполнял другие его произведения. Они появляются не так быстро, Джордж пишет очень медленно, но каждая нота в его сочинениях всегда является осмысленной и оправданной. Например, его замечательная оркестровая пьеса “Palimpsests”. Джордж использует старинные инструменты, например, мандолину в опере “Написано на коже”. “Уроки…” – блестящий образец современной музыки, соответствующей сегодняшнему времени. Очень надеюсь, что каждый любитель музыки и театра придет в Лирик-оперу на этот спектакль.
– Тем более, что режиссером выступает Кэти Митчелл. Это первая постановка одного из самых интересных современных режиссеров, которая доберется до Чикаго.
– Вы правы. Кэти очень успешно работает в Европе в драматическом театре.
– Говорят, безумно трудно дирижировать операми Стравинского. Вы называете его среди ваших любимых композиторов…
– Я обожаю музыку Стравинского и, в частности, оперу “Похождения повесы”. Это последнее произведение, которое он сочинил в стиле классицизма. В музыке “…повесы” легко обнаруживается влияние Моцарта. Это – не музыкальная драма, хотя все компоненты налицо: арии, дуэты, ансамбли… Стравинский заново осмысливает, “освежает” каноны того, как должно выглядеть классическое произведение. На позднем этапе своей жизни он попал в “объятия” Веберну. Например, первая часть его Септета начинается в русле классической традиции, но потом выходит на другой уровень. У позднего Стравинского есть сочинение “Canticum sacrum” (Священное песнопение во имя святого Марка для тенора и баритона соло, хора и оркестра, 1955 год. – Прим. автора.), которым я никогда не дирижировал и мечтал бы сделать это. Он написал его для исполнения в Соборе святого Марка в Венеции… Стравинский даже сегодня удивляет звуком, его прозрачностью и многообразием. “Похождения повесы” – замечательная опера во многих отношениях. Чудесная литературная основа. (Либретто Уистена Одена и Честера Коллмена основано на сюжетах цикла “Похождения повесы” английского художника Уильяма Хогарта. Стравинский увидел эти работы в Художественном музее Чикаго в 1947 году. – Прим. автора.). Все партии написаны превосходно (особенно выдающейся мне кажется партия аукционщика Селлема), хоровые сцены впечатляют… Одним из самых волнующих моментов является финал оперы, когда Энн приходит к Тому в сумасшедший дом и поет ему колыбельную. Том принимает Энн за богиню любви Венеру. Музыка Стравинского здесь такая трогательная, чистая, прекрасная, композитор раскрывается во всей своей красоте и очаровании. Энн уходит, а Том, оставшись в одиночестве, умирает. Финал оперы по страстям не уступает “Дон Жуану”… Трудная музыка для оркестра – есть что поиграть и валторнам, и тромбонам, и даже клавесину. Стравинский остроумно использует возможности этого инструмента. Иногда клавесин “выпрыгивает” в середине вокального номера, иногда им “ограничиваются” длинные музыкальные моменты… Лирик-опера покажет постановку 1975 года, над которой в качестве сценографа работал Дэвид Хокни – его вторая в жизни театральная работа. Постановка Джона Кокса была сделана для Глайндборнского фестиваля. Я до сих пор помню репетиции спектакля на фестивале, работу дирижера с хором – в опере большие хоровые сцены. Я тогда в Глайндборне дирижировал “Евгением Онегиным”… Да, постановке сорок пять лет, но вы будете удивлены, насколько она по-прежнему смотрится свежо. Я с нетерпением жду этой оперы. Последний раз “Похождения повесы” в Чикаго показывали в девяностые годы. Тогда в Лирик-опере шла постановка Грэма Вика. (Сэр Дэвис говорит о совместной с Национальной оперой Уэльса постановке 1994-95 годов. – Прим. автора.) О ней до сих пор вспоминают с восторгом. К сожалению, ее больше не существует… В партии Тома Рейкуэлла в Чикаго выступит британский тенор Эндрю Стэплс. Прекрасный певец, он иногда работает как режиссер. Около трех лет назад я дирижировал концертным исполнением “Похождений повесы” с Шотландским камерным оркестром. Я работал тогда с Эндрю. Во время интерлюдии, в последней сцене в сумасшедшем доме, он снял свитер и бросил рядом. Свитер стал выглядеть как смирительная рубашка. По-моему, прекрасная задумка! Эндрю смог передать каждый аспект характера своего героя.
“Всего лишь одна большая камерная группа”
– Оперы Россини, Моцарта, Чайковского, Стравинского, Бенджамина… Каждый из этих композиторов требует определенного стиля исполнения. Как вы добиваетесь нужного звучания?
– Одна из вещей, которая мне нравится в оркестре Лирик-оперы, – способность прекрасно играть в разных стилях. “Севильский цирюльник” – элегантно и остроумно, “Пиковая дама” – страстно и напряженно… Большая честь для меня – работать с таким оркестром. Конечно, я занимаюсь с музыкантами, много репетирую. Кстати, они прекрасно играют и барочную музыку. Оркестр звучал очень хорошо с Гарри Бикетом, который у нас дирижировал многими барочными операми.
– Конечно, я помню все эти постановки и уже скучаю без Генделя, которого мы не слышали несколько лет.
– У нас был период, когда оперы Генделя шли почти каждый сезон. Зато в следующие несколько сезонов продолжится серия “Ранний Верди”. В ноябре мы покажем “Аттилу”, впереди – еще несколько его ранних опер, в том числе та, которую я очень люблю, – “Двое Фоскари”. Там в третьем акте восхитительный дуэт голоса и виолончели… Мне кажется, в показе опер таких великих композиторов, как Верди, хорошей идеей является концентрация на определенной эпохе, в данном случае – на раннем периоде творчества. В Лирик-опере мы всегда стремимся представить как можно более разнообразный репертуар, но невозможно показать все в один или даже несколько сезонов. У нас план на пять лет вперед, и в этот период мы стараемся охватить все стили и направления оперы. А по Генделю не скучайте – он вернется. Это я вам обещаю!
– В конце будущего сезона вы заканчиваете руководить Лирик-оперой. При этом, я надеюсь, мы еще не раз увидим вас в качестве приглашенного дирижера.
– О да, уже известно, что в одном из следущих сезонов я буду дирижировать одной из моих любимых опер – “Гензель и Гретель” Хумпердинка. Первый раз я дирижировал этой оперой в МЕТ. Я помню наш разговор с концертмейстером группы валторн во время репетиции секции медных духовых инструментов. Я сказал ему, что люблю эту оперу, а он ответил: “Хумпердинк – это Вагнер на прозаке”. А вот еще одна ремарка, уже из разговора с контрабасистом в Мельбурнском симфоническом оркестре. Я дирижировал там в ноябре прошлого года. Он сказал: “Музыка Хумпердинка похожа на музыку Вагнера, но написана приятным человеком”. Так что я жду встречи с музыкой, “написанной приятным человеком”…
– Как, вы думаете, изменится оркестр Лирик-оперы с приходом нового музыкального руководителя Энрике Маццолы?
– Я не могу ответить на этот вопрос. Конечно, у оркестра есть определенный стиль, за двадцать лет музыканты привыкли к моей манере дирижировать. Мне кажется, за это время уровень индивидуальной игры музыкантов и оркестра в целом значительно повысились. У всех музыкантов необычайное чувство ансамбля, чуткое восприятие того, как должен звучать оркестр, внимательное отношение к дирижерским замечаниям. Музыканты всегда слушают дирижера. У нас в этом плане всегда было полное взаимопонимание. Как любил повторять многолетний музыкальный руководитель Кливлендского симфонического оркестра Джордж Селл: “Великий оркестр – это всего лишь одна большая камерная группа”. Я уверен, что Энрике сможет привнести в оркестр что-то новое. Мне он очень нравится. Во время наших разговоров я чувствовал, что у нас ко многим вещам похожий подход. Он любит оперу вообще и Лирик-оперу в частности. И он сразу полюбил Чикаго. Я знаю, что они с женой собираются поселиться в Чикаго. Он чувствует свои обязательства перед Лирик-оперой. Надеюсь, у него все получится.
– Энрике Маццола идет по вашим стопам. В прошлом многие великие дирижеры работали в Лирик-опере и Чикагском симфоническом оркестре, но при этом никто из них не жил в Чикаго. Ни Райнер, ни Шолти, ни Бартолетти, ни Баренбойм. Нет своего жилья в Чикаго и у маэстро Риккардо Мути. Вы в этом списке – исключение. Почему вы решили поселиться в Чикаго, а не только приезжать сюда на время контракта?
– Чтобы по-настоящему работать в Лирик-опере. Не летать туда и обратно, а именно жить в Чикаго и заниматься музыкальной частью, дирижировать операми, создавать новый репертуар. С самого начала моей музыкальной карьеры я долгое время проводил в Северной Америке. Моей первой должностью было руководство оркестром в Торонто. (С 1975 по 1988 годы сэр Дэвис был главным дирижером Торонтского симфонического оркестра. Позднее он стал дирижером-лауреатом этого оркестра. – Прим. автора.) В те годы я жил в Торонто. В годы руководства Глайндборном (с 1988 по 2000 годы) я тоже жил неподалеку от фестиваля, и у меня была маленькая квартира в Лондоне… Частенько дирижеры возглавляют оркестры, выступают с ними и исчезают на следующий день после истечения контракта. Со мной не так. Я всегда чувствовал свою ответственность перед оркестрами, которыми дирижирую, всегда старался проводить с ними как можно больше времени. Я не люблю систему “приехал-уехал”. К тому же моя жена – американка. (Жена Дэвиса – сопрано Джанна Роналди. С 2006 по 2013 годы она была директором Центра оперного пения Райана при Лирик-опере. – Прим. автора.) Мы жили в Великобритании двенадцать лет. Для нее возвращение в Америку было возвращением домой. Ну а мне всегда нравился Чикаго. Я его полюбил с первого приезда в 1987 году. Я даже не раздумывал над переездом, когда стал руководителем Лирик-оперы. Это случилось естественно. Конечно, я езжу по всему миру и дирижировал всеми оркестрами на свете. Я дирижирую Торонтским симфоническим оркестром ежегодно, начиная с 1974 года, – дьявольски долго! Я в Торонто две недели каждый год. С недавнего времени провожу много времени в Мельбурне, поскольку являюсь главным дирижером Мельбурнского симфонического оркестра. Я возвращаюсь туда в октябре. Будем играть Восьмую симфонию Малера. Надеюсь, это произойдет…
– Сэр Эндрю, что надо сделать нам всем, чтобы сохранить живыми искусство и музыку?
– Хороший вопрос. Мы на связи с музыкантами оркестра и хора, но не знаем, что будет завтра. Надеемся, что к открытию нового сезона пандемия закончится и мы вернемся к нормальной жизни. Первые оперы нового сезона – знаменитый итальянский дубль: “Сельская честь” и “Паяцы”. Я бы хотел верить, что люди соскучатся по живому искусству в целом и живой опере в частности. Но что будет, если мы по-прежнему будем иметь дело с инфекциями и потребуется соблюдать “социальную дистанцию”? Мы еще могли бы сделать это в зале, но это невозможно в оркестровой яме и на сцене. На все эти вопросы у меня нет ответов сегодня. Надеюсь, мы выйдем из тяжелого времени с симпатией друг к другу и в мире воцарится справедливость. Есть только надежда… В следующем году мне исполнится семьдесят семь лет. Я планирую работать по полгода. (Хорошо звучит сегодня, когда мы все сидим дома и нас вынуждают прекратить или до минимума сократить работу.) Моя жена говорит, что я буду несносен на пенсии. “Что ты будешь делать дома?” А мне кажется, что я буду счастлив, наслаждаясь свободным временем и делая то, что раньше всегда откладывал “на потом”, например, перевод Вергилия.
Абонементы на спектакли сезона 2020-21 годов можно приобрести на сайте www.lyricopera.org, по телефону 312-332-2244 и в кассе по адресу: 20 North Wacker Drive, Chicago, IL 60606. Одиночные билеты для обладателей абонементов появятся в продаже 22 июня, для всех остальных – 25 июня.
