Жизнь, как известно, состоит из случайностей и случайных встреч. Случайно в Мексике познакомился с одесситами, которые познакомили меня… с одесситами, познакомившими меня… с одесситом, которого зовут Виктор Фридман. Я давно убедился, что одесситы очень фартовые и талантливые люди. Причем, не только в области юмора и музыки, но как оказалось, и в науке и технике. Например, совершенно неслучайно электричеством в пригороде Чикаго Нэпервиле (Naperville) долгие годы руководил одесский инженер Виктор Фридман, которого я попросил рассказать не только о том, как это было, но и о том, что значат в американских компаниях личность и профессионализм, какие могут быть отношения с начальниками и подчиненными, и что думают американцы о русскоязычных людях и, инженерах, частности.
– С чего началась ваша работа и ваша дружба с городом Нэпервилем?
– В феврале 1993 года в возрасте 57 с половиной лет я прошёл второе собеседование (interview) на должность Senior Electrical Engineer (руководитель группы в составе 10 человек) и поступил на работу в Electrical Engineering Division City of Naperville in State of Illinois. Город Naperville с населением 93,000 был одним из наиболее быстро растущих комфортных мест для проживания и образования, трудовой занятости и спокойной жизни пенсионеров. Город является образцом по надежности электроснабжения. Ко времени моего ухода на пенсию население достигло 140,000.
– То есть, Нэпервил — это небольшое местечко по сравнению с Одессой. И одесский опыт был более значительный по сравнению с американским. Наверное, географическая и профессиональная совокупность дали свой положительный результат?
– Мой 30-летний опыт работы в Одессе по строительству и проектированию на просторах огромной страны всех компонентов электрических сетей и средств связи в строительно-монтажной организации на уровнях электромонтёра, десятника, мастера, прораба, начальника участка, начальника мехколонны, а затем во ВНИИ и проектном институте «Электропроект» в должности старшего инженера, руководителя группы, главного инженера проектов (ГИПа), начальника отдела, главного специалиста, произвели впечатление на приемную комиссию. Приобщённый к собеседованию 2-летний опыт работы по проектированию электросетей в USA (LDP, Chicago) и личное обаяние (подтверждаю – ЛБ) объекта собеседования, привели приёмную комиссию в смятение. Собеседование пришлось прервать для изучения феномена претендента. Ко второму собеседованию, как мне показалось, члены комиссии оправились. Пришлось предъявить образцы работ в Союзе и USA. А когда, в конце, я небрежно достал из широких штанин честно заработанные Бронзовую, Серебряную и Золотую медали ВДНХ СССР (довольно редкий букет для советских энергетиков), перечень рацпредложений, авторских свидетельств (патентов) на изобретения, “свет в здании погас” и наступила мёртвая тишина. Они очнулись с пониманием того, что именно я – тот человек, который разбирается в электричестве, может восстановить освещение в доме, и попросили разрешения прервать собеседование для сбора отзывов обо мне.
– Кто вас интервьюировал при приеме в компанию? Были серьезные рекомендации? От кого?
– Приёмная комиссия состояла из трёх человек. Мой будущий босс Гордон – Electric Engineering Division Manager (40 работников), человек странный, рассеянный, небрежно одетый, властный и забавный выдумщик, ненавидящий и воюющий с нашими эксплуатационниками, строителями и остальным миром. Он мечтал и не смог создать свои стандарты. Был в восторге от моего опыта на всесоюзном уровне Минэнерго СССР и ждал помощи. Высоко ценил мою работу по усовершенствованию схем и стандартов оборудования. Относился ко мне с нескрываемой симпатией и часто приглашал на ланчи. Был смертельно болен. За день до смерти (в 53 годa) заглянул в мой офис. В руках держал мой новый стандарт расчёта и установки трансформаторов, о котором мечтал, был очень взволнован и произнёс:»Victor, I’m proud of you!» (“я горжусь тобой”). Впоследствии, в возрасте 60 лет в результате конкуренции с 60 кандидатами из USA и других стран я получил высокую позицию, которую занимал Гордон. В этот раз моё собеседование длилось 3 часа.
– Уход на пенсию не всегда оставляет приятные воспоминания. У вас, по всей видимости, все сложилось прекрасно.
– Да, я не жалуюсь. Когда я уходил на пенсию, мэр Нэпервиля Джордж Прадел (George Pradel), принес на мои торжественные проводы большой баннер, на котором было написано (почти по-одесски): “Виктор! Ты, такой серьёзный в работе, и находишь время для веселья и товарищества. Ты работал усердно и баловался в то же время. Мне будет недоставать тебя. Спасибо за все”.
Мне повезло много лет находиться рядом с замечательными людьми, классными специалистами в деловой и этичной обстановке. Работа позволила овладеть английским, понять Америку и американцев, реализовать инженерные и организационные способности, учиться, приобрести друзей и независимость. О многих интересных событиях и людях можно написать целые мемуары.
Долгие годы я был единственным эмигрантом из бывшего СССР среди 1000 сотрудников компании. По мне сверялся “Russian» стереотип – эдакий дремучий таёжный медведь. Я был объектом их доброжелательного любопытства и формировал мнение о нашем народе, о наших специалистах. Я знаю много классных инженеров, иммигрировавших в США, где они нашли себя как специалисты и свободные люди. Хорошим примером является инженер из Одессы Гарик Цитрон, с которым мы дружили и работали много лет.
За несколько лет до моего ухода на пенсию я принял на работу в компанию руководителем группы телемеханики и связи ленинградку Ольгу Гейнисман, которая заняла достойное профессиональное место в команде. Она заняла мое место после моего ухода на пенсию. Выходит, понравились «Russians».
