Екатерина Абрамова недавно переехала в Майами. Она – художник во втором поколении, член Союза художников России и других творческих союзов. Екатерина – участник большого количества престижных выставок, автор уникальных художественных проектов. В живописи совмещает классическое художественное образование и мудрость древних символов, мифологии и различных духовных практик.
Екатерина, вы – очень разносторонний человек. И все-таки, кто вы в первую очередь: художник, специалист по личностному развитию, путешественник, может быть, мама, жена?
На каждом этапе жизни на этот вопрос получается отвечать по-разному. В какой-то период жизни я была только художником, какой-то период посвятила детям. Однако я всегда с кисточкой в руках, что бы не происходило в жизни. Сейчас мне больше интересен синтез древних знаний наших предков, духовного развития и искусства. Наверное, это еще и потому, что я поняла, что, скорее всего, путь в топ-художники “современного искусства” – не мой путь или, скажем так, не совсем то, для чего я творю. Мое классическое образование, полученное в Репинской Академии художеств в Петербурге, это совсем другой мир. Я люблю и интересуюсь современным искусством и знакома со многими художниками, но саму себя вижу шире, в разных направлениях.
Прежде, чем вы об этом расскажете, давайте поговорим об истоках. Как все начиналось?
Мой отец – художник по дереву, учился в художественном училище в Абрамцеве, известном своими русскими промыслами. Отец был очень талантлив, его ценили в творческих кругах, у нас дома бывали многие известные люди того времени.
Когда мне было 11 лет, в нашей семье случилась трагедия. Папа погиб во время пожара в нашем доме. Я тяжело переживала это, и дала сама себе обещание, что буду, как он, художником. Поступила в то же Абрамцевское училище, но на этом не остановилась и поступила в Академию художеств им. Репина. Папа значит очень много в моей жизни, я до сих пор чувствую его присутствие и поддержку. И так случилось, что сейчас, после долгих поисков себя, я вернулась к корням, промыслам, просимволам, к тому, чем занимался папа. Практически все мои последние картины можно было бы вырезать из дерева.
После трагедии я долго не могла прийти в себя, искала свое место, и пошла в церковь. Я пела в хоре, изучала иконопись, историю религии, старославянский язык. Церковная атмосфера стала воспитывать во мне потребность постоянного духовного поиска. Материальное вообще не сильно меня интересует, вернее, это не главное для меня, иногда приходится концентрироваться на тех или иных материальных вопросах.
А как Индия появилась в вашей жизни?
Вместе с церковной воскресной школой в детстве мы совершали паломничества, путешествовали по Валааму, общались со старцами, разными мистическими людьми православия. Любовь к мистицизму позволила смотреть на религию шире. Один из моих друзей смог устроить мою поездку в Гималаи. Известные российские профессора-историки взяли меня, первокурсницу, с собой в экспедицию в качестве единственного художника. Эта поездка перевернула всю мою жизнь. Думаю, что в прошлой жизни или в какой-то из них я жила именно там, поэтому мне так близка культура и менталитет Индии. Одиночество и ощущение непонимания со стороны окружающих исчезло, я почувствовала радость от того, что много миллионов людей думают и чувствуют так же, просто оказалось, что они живут на другом краю земли, а не в советской России.
Как же сложилась ваша дальнейшая жизнь?
Я вернулась домой, окончила Академию художеств. К тому времени у меня было уже четверо детей, позже один из них превратился в ангела и улетел. Жизнь была непростая, но я знала, что есть точка на земле, где я чувствую себя совершенно счастливой. И в 2007 году я улетела в Индию. Сначала без мужа, он остался в Москве. Практически без денег, с тремя маленькими детьми я начала новый этап в жизни.
Как вы справились?
Я сняла бунгало с минимальным комфортом, познакомилась с индийскими ребятами, которые только что открыли свой новый бизнес – туристический резорт на берегу океана. В тот период было много русских туристов, они не говорили по-английски, а индусы еще не успели выучить русский. Договорившись с хозяевами этого бизнеса, за еду и жилье я помогала им развиваться в эпоху русского туризма. Решала различные проблемы вплоть до перевода меню и организации мероприятий. Несколько месяцев я просто жила так, творила свой мир и была самым счастливым человеком на свете. Дети бегали рядом свободные и улыбающиеся. Я продолжала писать картины. Нужно было организовать досуг моих детей и освободить себя для живописи. Тогда пришла идея организовать детский сад. Это был первый русский детский сад на Гоа. Я просто общалась с русскоязычными людьми и рассказывала, что у нас есть большая территория, где можно оставить детей и много индусов, которые за ними присмотрят. Предложение стало пользоваться спросом, особенно ночные варианты, ведь на Гоа многие родители хотят ходить на тусовки вечером и ночью. Так прошел мой первый сезон в Индии. На следующий год я стала партнером в этой индийской компании, уже жила в хорошем доме и получала прибыль от бизнеса. Позже ко мне присоединился папа моих детей, мы арендовали землю и открыли свой собственный духовный центр. Пять лет у нас был этот бизнес, там я вела свои семинары, арт-медитации, проводила арт-терапию. Мы приглашали самых разных учителей с духовными и телесными практиками.
Но вы продолжали рисовать?
Да, как это ни удивительно, основные свои деньги я зарабатываю, именно продавая картины. И индийский период – не исключение. Например, один из моих любимых проектов – “Портрет мечты”. Это картина, нарисованная персонально для человека и изображающая то, что он хочет в жизни. Я трансформирую это на древние символы, из разных стран, культур, философий. В нашем духовном центре туристы, которые приезжали на две недели заниматься, например, йогой, посещали мой воркшоп и после него часто заказывали мне портрет мечты.
Очень необычно. При этом, как я понимаю, вы сумели получить и официальное признание.
Да, после того, как я открыла свой центр в Гоа, я поехала в Нью-Дели на самую крупную художественную выставку. Познакомилась с владельцами галерей, стала продвигать свою живопись, продавать картины через арт-дилеров. Стали приглашать на международные арт-резиденции, начала выставляться.
А как в Америку попали?
В очередной раз вышла замуж (смеется). Я путешествовала по Америке. Нужно было вернуться в Индию, и сделать это можно было только через Нью-Йорк. Тогда я и решила лететь из Лос-Анджелеса в Нью-Йорк и посетить там музеи и галереи. Так сказать, поставить нью-йоркскую галочку на карте моих путешествий. Я всегда останавливаюсь у друзей или друзей друзей, и Нью-Йорк не был исключением. Мой друг познакомил меня со своим, и тот пригласил остановиться у него. Там меня застал ураган Сэнди, и я была вынуждена задержаться не на три запланированных дня, а на три недели. Так началась моя американская эпопея.
Мне всегда было очень комфортно и гармонично жить в Индии, но художнику-иностранцу там сложно получить признание. Я подумала, если удастся получить гринкарту именно как уникальному художнику в Америке, то у меня будет намного больше шансов сделать свою международную арт-карьеру. Я подала иммиграционные документы как художник, и все получилось. Я стремительно нырнула в новую для меня культуру, жизнь и ритм Нью-Йорка. Прошла интервью на одну арт-резиденцию, затем меня пригласили на вторую, потом получила свою студию в престижном художественном центре Mana Contemporary. Я прожила в Нью-Йорке и Джерси-Сити в общей сложности около шести лет, активно выставляясь и развиваясь как личность и художник.
Как в вашей жизни появился Майами?
Когда началась пандемия коронавируса, все поняли, что арт-бизнес переходит в онлайн, и сидеть в Нью-Йорке нет необходимости. Мой друг Moishe Mana, арт-меценат, владелец галереи Mana Contemporary Miami, помог мне переехать в Майами, в Винвуд арт дистрикт.
Здесь начался новый этап моей жизни. Можно абсолютно точно сказать: новая жизнь, в новой “стране” Майами, с новым мужем Жоэлем. Он француз, это новая для меня культура и земля. Во время карантина мы с Жоэлем были врозь 5 месяцев и думали, как же нам соединиться. На помощь пришла любимая Мексика. Он из Франции прилетел в Мексику, я – из Нью-Йорка, и там мы поженились. Теперь живем здесь, в Майами, налаживаем во всех смыслах новую и интересную жизнь.
Как живется художнику в Майами во время коронавируса? Удается посещать какие-то художественные мероприятия?
Арт-жизнь здесь активная. Майами не спит. Много всего интересного проходит в Design District. Во время Art Basel, хотя основные мероприятия были отменены, все равно некоторые из них проводились, их было достаточно много, я старалась все посещать. Кроме того, здесь в Майами, очень популярен street art. Я спреями никогда не пользовалась, но очень хочу научиться. Поэтому уже попала в одну группу художниц-женщин, где договорилась, что буду им помогать и заодно учиться.
Что еще отличает Майами с точки зрения художника?
Здесь у людей квартиры и дома больше по размеру, больше стен. Можно писать совсем другие по размеру картины, более яркие. Люди более расслабленные, у них больше времени на развлечения и посещение мероприятий. Художники здесь участвуют в однодневных выставках в отелях и частных домах.
Расскажите о ваших планах.
Хочу развить здесь проект “Портрет мечты”. Надеюсь возобновить свои арт-воркшопы. Планирую сделать онлайн курс о символах и мифологии. Заканчиваю работу над проектом “Медитативные карты для женщин”, это что-то подобное картам Таро: вытаскиваешь карту, читаешь текст, смотришь на рисунок и настраиваешь себя на медитацию. Обсуждаю возможности проведения моей соло-выставки, но не классической, а похожей на мероприятие, где переплетены общение, медитация, танцы, музыка, искусство, спиритизм. Мои картины на таком мероприятии будут создавать гармоничное пространство и целительную энергию.
Желаю вам удачи во всех ваших начинаниях!