Антон Павлович Чехов однажды заметил, что хочет представить в форме пьесы жизнь, где люди “обедают, только обедают, а в это время слагается их счастье и разбиваются их жизни”. Задумка блистательно удалась автору. Нелепые, трогательные, смешные, одинокие чеховские интеллигенты вот уже второй век выходят на театральные подмостки и разыгрывают сцены из дачной, деревенской, “спокойной” жизни.
Это не значит, что пьесы Чехова лишены драматических эпизодов. Ружье по всем законам жанра обязательно выстреливает, и происходит самоубийство в “Чайке”, смерть на дуэли в “Трех сестрах”, попытка убийства в “Дяде Ване”. Но события эти – чисто внешние. Драма человека, драма человеческой души происходит с чеховскими героями либо до, либо после громких событий. Испытание буднями – самое пронзительное в его пьесах. Пронзительное и страшное. Если это испытание не удается выразить на сцене – спектакль получается мертвым, и никакие режиссерские фокусы не в состоянии этого изменить. Но если театру удается передать чеховское настроение, то наблюдать за жизнью героев становится настоящим удовольствием. Вот такое удовольствие я испытал 11 мая 2022 года на спектакле “Чайка” в чикагском Steppenwolf Theatre. Автор нового перевода и режиссер спектакля – Ясен Пеянков. В эксклюзивном интервью вашему корреспонденту Ясен рассказывает о “заразительной человечности” Чехова, особенностях перевода его пьес, солидарности с воюющей Украиной и о том, почему Путин – не Россия.
Кто есть кто в мировом театре. Ясен Пеянков. Актер, режиссер, переводчик. Родился в Варне (Болгария). Выпускник Национальной академии театра и кино в Софии. С 1990 года живет и работает в Чикаго. В 1992 году стал одним из основателей European Repertory Company. Работал во многих театрах Чикаго: Goodman, Court, Next, American Theatre. Лауреат Joseph Jefferson Award за лучшую второстепенную роль (Гринспан, спектакль “Утренняя звезда” по пьесе Сильвии Реган, “Morning Star”, сезон 1998-99 годов). С 2002 года – актер и режиссер Steppenwolf Theatre. Играл в тридцати спектаклях театра. Автор адаптированных переводов пьес А.Чехова, М.Булгакова, Н.Коляды, В.Сигарева. Его перевод пьесы А.Чехова “Иванов” для European Repertory Company был номинирован на Joseph Jefferson Award по разделу “Лучшая адаптация”. Руководитель театральной программы курса актерского мастерства University of Illinois at Chicago (UIC). Доцент.
– В 1898 году “Чайкой” открылся Московский Художественно-общедоступный (в будущем – Художественный) театр. 11 мая “Чайкой” открылась новая сцена Steppenwolf Theatre. Символично, не правда ли?
– Да, я говорил об этом актерам. Я вижу в этом начало новой главы Steppenwolf Theatre. Это большое событие для театра и для меня лично. “Чайка” – моя любимая чеховская пьеса. Я никогда не играл в “Чайке”, но всегда хотел ее поставить. Мечтал о “Чайке” еще будучи студентом театрального факультета в Болгарии, представлял на сцене героев, “рисовал” картины будущего спектакля, говорил себе: “Если я когда-нибудь стану режиссером, “Чайка” будет в моем списке первым”.
– Вы играли Лопахина в “Вишневом саде”, Кулыгина в “Трех сестрах”, переводили и играли Иванова в “Иванове”, переводили и ставили “Дядю Ваню”, ставили “Чайку” и теперь снова ставите “Чайку” в собственном переводе. Чехов проходит лейтмотивом через всю вашу творческую жизнь. Чем вам интересен Чехов?
– Если бы мне сказали, что после Чехова я ничего другого не смогу сыграть и поставить, я бы согласился. Я очень люблю Чехова! За прошедшие годы я стал чеховедом. Веду класс актерского мастерства по Чехову второкурсникам в Иллинойском университете (University of Illinois at Chicago). Для меня Чехов – величайший гуманист в мировой литературе. Он воплощает в себе все, что должно быть в искусстве: скромность, милосердие, способность к состраданию. В пьесах Чехова нет злодеев – есть люди со своими страстями, амбициями, слабостями. Театр больше, чем какое бы то ни было искусство обращается к гуманистической сущности человека. Чехов в этом отношении может служить образцом. Человечность Чехова делает его всеобъемлющим писателем. Письма Чехова, его записные книжки, воспоминания современников – все говорит о его простоте и искренности. Я хотел бы прожить мою жизнь, как Чехов: искренно и честно. Жизнь Чехова была короткой. Он умирал от туберкулеза и знал это. Он любил театр и не жалел времени на актеров: участвовал в репетициях, заходил в гримерки… Когда в Художественном театре ставили его пьесы, он жил театром. Он описывал свои театральные впечатления, как впечатления ребенка в ожидании радости и чуда. И этот энтузиазм передавался актерам… Я узнал от Чехова много, следую его словам и всегда открываю в его героях нечто новое.
– Вы назвали Чехова величайшим гуманистом. Не могу не согласиться, особенно на фоне событий последнего времени. Идет война. Россия вторглась на территорию Украины. Российские войска убивают мирное население, разрушают города и деревни. Как играть Чехова во время войны?
– То, что сейчас происходит, – огромная трагедия. Мы много говорили об этом с актерами. Мы играем Чехова, потому что для меня Чехов никогда не был примером и инструментом пропаганды империалистической России. Один маленький факт его биографии, о котором я не знал, – его украинские корни. Его бабушка по материнской линии была украинкой. Первым языком Чехова был украинский. Он говорил на украинском языке до пяти лет, впоследствии навещал своих бабушку и дедушку. В его письмах можно найти немало искренних, полных симпатии слов об украинских людях. Последний год жизни он провел в Ялте. Я убежден: если бы Чехов был жив, он бы выступал против войны, он был бы убежденным противником Путина и того, что он делает сегодня в Украине… Наш театр собирает деньги для украинских организаций и фондов (Ukrainian relief organizations and charities), на премьере фойе раскрасится в желто-голубые цвета… (Интервью с Ясеном Пеянковым состоялось 4 мая. – Прим. автора.) Для меня Чехов – пример универсального писателя. Он переведен на сотни языков и понятен всем. Три основные темы его творчества: любовь, искусство и ощущение неотвратимости времени. Все эти темы представлены в “Чайке”. Для меня это пьеса о красоте человеческого духа. Мой друг Максим – наполовину украинец, наполовину болгарин – сказал: “Не путайте Путина с Пушкиным!”. Путин – не Россия. Россия – это Чехов, Прокофьев, Левитан, Достоевский… Я знаю, что опросы показывают большую поддержку войны российским народом. Насколько они отражают реальное положение дел, насколько они учитывают страх и невозможность говорить правду, не знаю. Для меня Путин не представляет Россию и русских людей.
– Чехова переводить очень сложно. У него ведь важны не слова, а то, что между ними. Но и слова не всегда получается перевести. В первом акте Полина Андреевна, обращаясь к Дорну, говорит: “Вернитесь, наденьте калоши”. Такое милое, домашнее слово “калоши”. Как вы перевели его?
– “Galoshes”. В английском языке есть такое слово. Это легко перевести. Вот вам другой пример. Сорин называет Дорна говедой. На английский язык можно перевести, как “bull”, но этот вариант мне не очень нравится. Драматург Дася Познер (О ней – ниже. – Прим. автора.) придумала другой вариант – “jackass”. Все смеются, когда Сорин произносит это слово, потому что прекрасно понимают, что оно означает… Еще пример: Аркадина называет Костю декадентом. Это старое слово. В контексте того, как она думает о нем, я изменил слово на “amateur” – любитель. Аркадина – профессионал, а над ней насмехаются. Она говорит: “Людям не талантливым, но с претензиями ничего больше не остается, как порицать настоящие таланты”. В этом смысле слово “amateur” звучит уместно… Мы используем много современных слов, что делает спектакль доступным для всех.
– В Филадельфии, в Wilma Theatre только что прошел “Вишневый сад” в постановке одного из интереснейших российских режиссеров Дмитрия Крымова. У него пьеса прозвучала абсолютно современно. Мы увидели Чехова сегодняшнего дня. Впрочем, больше половины текста принадлежит Крымову, а не Чехову. Режиссер передает мысли и настроения чеховских героев, а не их слова. Насколько я понимаю, у вас подход другой. Вы стараетесь следовать тексту Чехова?
– Я убрал некоторые многословия, чтобы текст Чехова стал более непосредственным; несколько сократил текст, убрал ссылки, которые неясны сегодняшней аудитории. В результате моя версия “легче”, чем многие другие. Моя цель состояла в том, чтобы язык звучал непосредственно и современно, не теряя при этом ни одного из оригинальных замыслов Чехова. Моя версия основана на современном английском языке, на котором говорят в США. Я хотел дать американским зрителям возможность почувствовать вкус современной пьесы, избегал использования британских или архаичных слов, а также местного сленга и разговорных выражений. Я пытался найти наилучший способ передать тонкий юмор Чехова. В одних случаях это означало найти именно то слово или фразу, которые находят отклик у современной публики, в других – сохранить русские слова, дав им дословный перевод… Первый набросок перевода я написал в 2008 году. Перед началом работы Дася Познер помогла мне с окончательными правками. Наша работа продолжалась в репетиционном зале, где мы вносили коррективы и придумывали варианты на месте.
Причуды судьбы удивительны и непредсказуемы. Дася Познер училась в Bates College, Школе-студии МХАТ и Tufts University (дипломная работа по истории театра). После защиты диссертации стажировалась в Davis Center for Russian and Eurasian Studies при Гарвардском университете. Работала переводчицей в Летней школе Станиславского в Кембридже. С 2011 года – доцент кафедры театрального искусства и славянских языков и литературы в Северо-Западном университете. В настоящее время работает над книгой о создателе Московского камерного театра Александре Таирове. А еще Дася – правнучка Федора Ивановича Шаляпина. Известно, что Чехов был знаком с Шаляпиным. Их познакомил Бунин. Посмотрев “Чайку”, Шаляпин написал: “Я был подхвачен ею, унесен в неведомый доселе мне мир”. А во время ужина в ялтинском пансионате русский бас исполнил для Чехова несколько фрагментов из “Бориса Годунова”. Сохранилась точная дата этого вечера – 20 сентября 1898 года. Спустя более чем столетие правнучка Шаляпина в качестве драматурга Steppenwolf Theatre помогает ставить пьесу Чехова.
– Поговорим об актерах. Исполнительница роли Аркадиной Люся Струс – украинка. Она играет в спектакле, как написано в программке, “For my family in Ukraine”.
– Да, ее родители эмигрировали с Западной Украины после Второй мировой войны. Люся родилась в Чикаго, ее первым языком был украинский, по выходным она посещала украинскую школу. Она прекрасно понимает и любит украинскую культуру.
– Роль Нины Заречной исполняет актриса Кэролайн Нефф. Я помню ее по ролям Ирины в “Трех сестрах” в Steppenwolf Theatre и Сони в “Дяди Ване” в Goodman Theatre. У нее, по-моему, из всех актеров наибольший опыт работы с чеховской драматургией…
– Все правильно. Кэролайн – прекрасная Заречная. Я очень рад, что снова работаю с ней.
– Еще один актер, без которого состав неполон, – один из отцов-основателей театра Джефф Перри. Он сразу согласился на ваше предложение сыграть роль Сорина?
– С Джеффом я работал несколько раз. Впервые – в 2002 году в спектакле “The Time of Your Life” по пьесе Уильяма Сарояна. Мы стали с ним близкими друзьями. Джефф Перри – выдающийся актер, совершенно великолепный Сорин. Он согласился на мое предложение немедленно. Прекрасно, что один из трех основоположников Steppenwolf Theatre продолжает работать с нами. Открыть новую сцену с ним – событие историческое. В этом мне видится связь и перекличка поколений. Как вы знаете, многое из происходящего в “Чайке” строится на конфликте поколений. У нас в спектакле как раз заняты актеры трех поколений: от старейшего члена труппы до одной из самых молодых актрис Карен Родригес. Она играет в спектакле роль Маши. Но конфликта нет – есть радость работы с актерами разных поколений. Моя адаптация, если можно так выразиться, очень дружественная по отношению к актерам. Я предоставляю им свободу, используя язык, на котором говорят сегодня. Мне кажется, Чехова надо ставить как современного драматурга. Можно не знать, что происходило в России сто тридцать лет назад, но идеи, заложенные в пьесе, актуальны во все времена. Чехова надо не играть, а проживать. Это жизнь, которую проживаем все мы независимо от возраста, опыта, страны и социального положения. Спектакль затрагивает общечеловеческие темы. Все мы когда-то влюблялись, мечтали, разочаровывались… Мы ставим универсальную историю, которая могла произойти в любой стране и в любое время.
– Чехов придумал русскому артисту замечательные имя, отчество и фамилию: Дифтерит Алексеевич Женский. В этом сквозит чеховское отношение к актеру – отношение врача к тяжело больному пациенту. Само имя Дифтерит говорит о многом. Для вас актерство – опасная профессия?
– Опасная и заразная. Я считаю себя счастливым человеком. Занимаюсь тем, что люблю, и думаю, что делаю это хорошо. Мне нравится на время преобразиться в другого человека, влезть в его шкуру. Самый трудный элемент – как создать образ, чтобы люди поверили, чтобы их взволновал мой герой. Когда мне это удается, я абсолютно счастлив.
– Расскажите, пожалуйста, о вашей творческой группе.
– Она очень разнообразна. Дизайнер костюмов – Ана Кузманик из Хорватии. Костюмы сделаны с классическими силуэтами, но при этом они позволяют почувствовать вневременность истории. В спектакле звучит замечательная оригинальная музыка молодого композитора Порнчанок Канчанабанка – женщины, родившейся в Таиланде. Среди актеров есть афроамериканцы Намир Смолвуд (Костя) и Джон Хадсон Одом (Медведенко) и испаноязычные актрисы Сандра Маркес (Полина Андреевна) и Карен Родригес (Маша).
– Как изменился за двадцать лет Steppenwolf Theatre?
– Когда я присоединился к театру, я стал тридцать пятым членом труппы. Сегодня наша труппа насчитывает пятьдесят человек. Мы выросли количественно, наша труппа стала гораздо моложе и разнообразнее. В театре открывают новую драматургию, ставят много новых пьес. Театр соответствует XXI веку. Во главе театра стоят два энергичных руководителя – Одри Френсис и Гленн Дэвис. Что меня радует по-настоящему – все чаще и чаще я вижу молодых зрителей. Театр сегодня моложе, “хиповее”, что ли, чем раньше. Театр идет в ногу со временем и продолжает трансформироваться.
– Как вам работается на новой сцене театра? Комфортно?
– Очень. Это новая модель театра “in-the-round”. Театр небольшой, на 400 мест. Компактный, всего шесть рядов, очень удобный для зрителей. Это то, с чего начинался Steppenwolf, когда спектакли играли в подвале церкви и зрители находились на расстоянии вытянутой руки. В таком зале возникает особая, камерная атмосфера, которая предполагает доверительный разговор со зрителем. С технической точки зрения сцена очень современная. Так что новая сцена прекрасна во всех отношениях!
Nota bene! Спектакль “Чайка” идет до 12 июня. Steppenwolf Theatre (1650 North Halsted Street, Chicago, IL 60614). Билеты на этот и другие спектакли сезона 2021-22 годов – по телефону 312-335-1650, на сайте www.steppenwolf.org или в кассе театра.
