Поэтесса Вера Полозкова в преддверии своего концерта, который пройдет 12 ноября в Christian Heritage Academy, ответила на наши вопросы в эфире Reklama Radio.
Вы привезли в Чикаго программу «Дополненная реальность», ее называют пронзительной поэзией о «духе времени» под музыкальный аккомпанемент. Расскажите поподробнее.
Это наша совместная программа с композитором Александром Маноцковым. Можно сказать, что мы с ним переизобрели древний жанр антифона: когда поэзия, декламация и музыка сливаются воедино.
Как родилась эта программа?
Мы знакомы с Александром, наверное, уже треть жизни. И я всегда мечтала с ним поработать. Но невероятно насыщенные графики никак не позволяли этого. И вот когда наступила пандемия, никто никуда не ехал, закончились все международные проекты, наконец получилось сделать совместную работу. У меня тогда только родился третий ребенок, и я гуляла с коляской, наматывала круги по району, и Саша ко мне присоединялся. В ходе этих прогулок и родилась наша первая программа. Он написал 12 песен на мои тексты. И мы придумали такую драматургическую канву, где песни перемежаются со стихами.
Александр Маноцков тоже пишет стихи, но не очень любит об этом говорить, и предпочитает не публиковать. Но мне всегда нравились его тексты, поэтому я предложила, что в нашей программе будет такой кусочек, когда он читает мои стихи, а затем я –его. При этом мы не предупреждаем друг друга, какие именно тексты прозвучат в этот раз. И каждый концерт получается такая трагикомическая интермедия, получается интересно.
О чем же вы будете говорить и петь на концерте?
У нас получилась история о людях, которые оказались выброшенные из своего привычного круга, из своих будней, рутины. Которые переосмыслили все, что казалось им незыблемым. О всех нас – о тех, кому повезло или не повезло одновременно оказаться в круговороте безумных исторических разломов и перемен.
Там есть блок о войне. Есть часть с детскими стихами, и моими и Сашиными, у него скоро выходит книга для детей. Мы попробовали суммировать весь опыт зрелых людей, которые внезапно столкнулись с тем, что нужно начинать новую жизнь. Не всегда на это есть силы, но пока вокруг дорогие тебе люди, пока вокруг тебя твои дети, есть дело, то тогда есть смысл строить эту новую жизнь. Наверное, наша программа про это. Программа в чем-то построена на контрасте между иронией и попыткой отгоревать все то, что происходит.
Будут ли стихи на украинском языке?
Будет Сашина песня на стихи Сергея Жадана. Я ее обожаю. Мы обычно играем ее на бис. Мои дети ее тоже очень любят и обычно просят спеть в качестве колыбельной.
В 2022 году в прессу попала информация, что вы страдаете дисморфобией, неприятием своей внешности. С тех пор что-то изменилось? Вы не откажите вашим чикагским поклонникам сфотографироваться с вами?
Я никогда никому не отказываю, если люди хотят со мной сфотографироваться. Дело в том, что эта штука не всегда связана с какими-то объективными вещами. Просто когда трескаются опоры, на которых ты всегда стоял, появляется невероятная тревога, ты вообще не понимаешь своего будущего. Когда тебе отовсюду приходят катастрофические новости, ты вообще не понимаешь, изменило что-то в мире то, что ты сделал, то, ради чего ты жил, то, что ты создавал. Это же никого не спасло, никого ни от чего не предостерегло, не остановило никакого насилия, никакого безумия. Так что каждый раз упираешься как будто в тупик. У тебя каждый раз опускаются руки.
И действительно в какой-то момент я совершенно поняла, что не могу смотреть ни на какие свои изображения, что я не выхожу в прямой эфир, не смотрю записи, стараюсь не попасть в кадр, когда делаю фотографии детей. Я этого не замечала, делала это помимо сознания. Все в мире прекрасно, кроме тебя, а с собой ты вообще не знаешь, что делать. Я не уверена, что эту фобию можно как-то победить, но кажется, что сейчас, по прошествии года я хотя бы увидела и осознала эту проблему и каким-то образом иду к ее решению.
Бывают ли у вас творческие блоки?
Да, конечно, причем долгое время мне казалось, что это какая-то моя персональная проблема, что только я не понимаю — это вообще последнее стихотворение, которое я в своей жизни написала или будут еще. Но однажды я встретилась на гастролях в Новосибирске с Борисом Борисовичем Гребенщиковым, у которого сорок номерных альбомов и еще немыслимое количество песен, не вошедших в них. Я со смехом спросила у него, бывают ли у него творческие блоки, когда он не может писать. Рассчитывала получить отрицательный ответ, потому что была уверена, что такой человек как Гребенщиков работает постоянно. Но он ответил, что периоды, когда он не может писать – это 90 процентов времени. Он рассказал о своих особых местах, куда он приезжает специально писать песни, и бывает, что даже там несколько первых недель ничего не получается, иди получаются песни, которые никуда не попадают, своего рода разминка перед настоящей работой. И меня это так успокоило. У меня тоже так много недописанного, много лежит в черновиках. И какие-то черновики могут выстрелить через несколько лет. У меня случались в жизни истории, когда я находила свой старый дневник, где в столбик выписаны 50 слов, которые формально никак друг с другом не связаны. И я на основе этого списка писала стихи, которые даже сложно датировать, потому что задуманы они десять лет назад, а написаны только сейчас.
Известна ваша любовь к Индии, у вас есть цикл стихов на эту тему. Правда ли, что вы из России уехали жить в Индию?
Не совсем. Когда началась война, я с детьми действительно уехала в Индию, потом перебралась на Шри-Ланку, а потом совершенно фантастическим удивительным образом получилось так, что я оказалась на Кипре, где и живу сейчас.
Как вам там живется?
Мне очень нравится этот остров, я благодарна людям, которых здесь встретила. Нет такого дня, чтобы я не вышла на балкон, не посмотрела на море, и не поблагодарила бы мироздание за щедрость, за то, что мне дается возможность здесь находиться. Здесь правда очень спокойно. Здесь есть ощущение, что люди не настроены друг против друга враждебно, все друг другу помогают, остров маленький, через несколько рукопожатий все друг друга знают. На больших концертах встречается вся русскоязычная диаспора. Это очень трогательно. На самом деле, я переживала, что будучи всю сознательную жизнь жителем большого города, загрущу в этом довольно деревенском окружении и пейзажах. Но каждый раз, когда я возвращаюсь в свой дом на Кипре с гастролей, я чувствую огромное облегчение. Мне это очень дорого и драгоценно.
Вы бывали в Чикаго?
Никогда. Это мой первый концерт здесь. Все что я знаю о Чикаго, укладывается в один мюзикл – «Чикаго». Поэтому, мне кажется, будет вдвойне интересно, потому что для меня это одновременно и исследовательская экспедиция. Знаю, что Чикаго очень красивый и не на что не похожий город и очень хочу его увидеть. У меня много знакомых здесь живет, так что надеюсь повидаться. Жду с нетерпением встречи с теми, кто останется на автограф-сессию после концерта, потому что это всегда люди с удивительными личными историями, всегда это такие переплетения, что просто не передать. Где, кто когда меня слушал, где, кто, когда обо мне узнал, какие поворотные истории связаны у людей с моими текстами – я это все очень люблю. Мы везем мои книги, будем их продавать на концерте, и я с удовольствием их подпишу.
В Чикаго вы не бывали, но ведь это ваш не первый тур по США?
Да, была в Америке ровно год назад. Весь октябрь прошлого года у меня был большой тур, это было очень интересно, какая же это разнообразная страна. Представить себе, что Майами и Сиэтл – это все одно и то же государство, и дело не только в погодных условиях. Даже уклад бытия, то как люди строят свой день — очень сильно отличаются. В этом году в моем туре все города кроме Нью-Йорка — другие, так что мне очень-очень интересно посмотреть и на эту Америку. Так что в моем случае – это открытие Америки.
Без сомнений, Чикаго, и главное, жители Чикаго и пригородов тепло встретят вас, и вы полюбите наш город.
Уважаемые читатели, не пропустите. Концерт уже
в это воскресенье, 12 ноября. Билеты на ticketsbox.us.
