Григорий, расскажите, чем вы порадуете зрителей на представлении в Чикаго.
Мы привозим разнообразную цирковую программу, в которой принимают участие более 30 животных. У нас есть дрессированные гуси, собачки, кошки, попугаи, голуби. И даже новая звезда нашего шоу – хрюшка, мини-пиг по имени Люся. Наш специальный гость – мистер Даймонд, это мини-лошадка. Помимо этого, у нас много клоунады, как классической, так и современной. Жонглеры, акробаты.
Что для вас является основой хорошего циркового представления?
Наша основная задача, которую я как режиссер и как продюсер стараюсь решить – это сохранение духа классического советского цирка.
Дело в том, что в современном мире традиционный цирк теряет свои позиции, почти все современные цирковые программы – без животных, это как правило шоу с использованием новых визуальных и звуковых технологий. И практически все идут в направлении a`la Цирк дю Солей, успех которого несомненен.
Но я считаю, что нельзя терять те замечательные традиции советского цирка, те номера, которые будут и сейчас очень интересны детям, пришедшим в цирк. И я считаю важным показать в современом цирке номера с участием зверей. Да, я согласен, что диким животным – тиграм, слонам и т.д – комфортнее в дикой природе. Ну а домашние животные, с которыми я работаю – собаки, кошки, гуси – с ними можно сделать отличный репертуар из классики советского цирка. И я считаю, что не стоит обделять современных детей и не показывать им такие номера лишь потому, что современная тенденция — это высокотехнологичный цирк без зверей. И я уверен, что многие взрослые, кто приведет своих детей к нам на спектакль в Чикаго, ходили в своем детстве в советский цирк и помнят эти прекрасные номера. И моя задача как режиссера – сохранить эту нишу. Я хочу показывать такие знаменитые классические номера как «Звериная Железная Дорога», «Собачья Школа» и другие, которые нравились детям раньше и вызывают смех и восторги сейчас.
Так что в Чикагской программе будут классические номера, а также много новых номеров, клоунад.
Насколько важен клоун в современном цирке?
Слово клоун в настоящее время, и особенно в Америке, вдруг приобрело негативный смысл. Часто это слишком сильно загримированный человек, который пытается веселить детей на днях рождениях. Это маска, не человек. Необаятельная, порой страшная маска. Да и фильмы последних лет добавили – дети часто просто боятся этих клоунов. В советском цирке клоун занимал ведущую позицию, был связующим звеном всего представления. Я не хочу отказываться от слова клоун, но я стараюсь, чтобы значение этого слова для детей, которые были на нашем представлении, не было американским. У меня много европейской и русской клоунады в спектакле. То, что в свое время делал Олег Попов – он мне разрешил делать несколько его клоунад. Юрий Владимирович Никулин тоже подарил мне две клоунады. И я стремлюсь показать это зрителям.
Поэтому у меня уже выстроился спектакль на основе цирковых номеров, имеется общая сюжетная линия. Клоун – мой герой – попадает в переплет, его изгоняют из цирка, с ним происходят разные приключения, и в конце – счастливый конец, вместе с бездомными животными он возвращается в цирк и успешно побеждает ситуацию.
И в реальной жизни происходит примерно так же? Ведь все ваши животные-актеры – взяты из приютов, с улиц.
Да, это очень важный для меня момент, и я хочу обратить на это внимание читателей. Традиционно в нашем советском детстве к бездомным животным относились доброжелательно, почти в каждом дворе обитали кошки и собаки, которых местные жители подкармливали, как могли поддерживали. Сейчас в Америке, да уже наверное и во всем мире, отношение более утилитарное, они выросли в другой культуре и для них нет проблем сдать собаку в шелтер, если у них нет больше времени с ней гулять. И мало кто понимает, что некоторое время собака побудет в шелтере, а потом ее усыпят. И для меня как для любителя животных этот факт воспринимается очень болезненно. И я решил, что я буду показывать на сцене тех животных, которых кто-то когда-то бросил. Я хочу показать зрителям, что вот – обыкновенные брошенные животные, но они талантливы, может быть, не очень красивые, но они очень милые. И я верю, что среди моих зрителей находятся те, кто после моего представления идут в шелтер и забирают оттуда брошенную кем-то кошку или собаку.
Любая кошка или собака может стать артистом?
Это, конечно, зависит от характера животного, но в большей степени – от умения и терпения дрессировщика. Ведь, по большому счету, особенно с кошками – я их не дрессирую. Это достаточно независимые животные. И моя задача – просто найти то, что кошке по натуре нравится делать, какой-то трюк, который она делает добровольно, когда играет у тебя в гостиной. Какая-то кошка играет с мячиком, другая – садится тебе на плечо или крутится вокруг ног. И когда я нахожу то, что им нравится – я вокруг этого строю трюк. Например, одна кошка у меня ходит на большом шаре – это сложно. Но эта кошка всегда любила играть с мячиками, сначала с маленькими, потом я стал давать побольше… И получился трюк. Я верю, что животное должно получать удовольствие от того, что оно делает – тогда и публике нравится. Например, есть у меня одна действительно ленивая собака, все, что она любит делать – это валяться на полу. Я придумал для нее роль, что она – нерадивый студент, который не выучил урок. И каждый раз, когда я ее вызываю к доске, она падает на пол и подставляет живот, чтобы его почесали. Дети – в восторге!
Что происходит с вашими животными, когда они стареют?
Животные, с которыми я выступаю – становятся членами нашей семьи. И это я говорю не для рекламы, я действительно так воспитан, мои родители всегда относились к животным как к партнерам. Например, когда мы приезжали на гастроли, сначала убеждались, что животные размещены, накормлены, а уже потом мама уточняла, где мы сами будем жить. И это наиболее естественное поведение и для меня. А когда животные стареют, они должны перейти на пенсию, я говорю: «спасибо, теперь отдыхай» и оставляю их дома. Однако это для них – болезненный момент, и я понял, что резко делать это нельзя, ведь они привыкли ездить с нами, привыкли к свету, арене, музыке. Поэтому, когда кошка или собака стареет, я помещаю ее в такой переходный период, когда животное продолжает с нами ездить, но не выходит на сцену. И они постепенно отучаются от шоу-бизнеса.
Григорий, рассскажите, пожалуйста, о своей собственной истории. Как получился дрессировщик, клоун, режиссер, продюсер собственного шоу Григорий Попович?
Все очень просто. И в то же время очень сложно. Поскольку я рос в цирковой семье, вокруг меня всегда были прекрасные артисты, я набирался опыта у них, можно сказать, с младенчества. Я работал с Олегом Поповым, с семьей дрессировщиков Запашных, с другими знаменитыми мастерами цирка, так что моя планка была всегда поднята очень высоко. И я стараюсь эту планку того самого советского цирка держать всю свою жизнь. Я дважды был признан лучшим жонглером мира, получил золотую медаль в Париже, и в Монте-Карло у меня специальный приз, мое шоу уже много лет пользуется популярностью у зрителей. Меня, например, звали работать в Цирк дю Солей в свое время, но я выбрал независимость и возможность делать то, что хочу и считаю правильным я. Я не хотел быть маленьким винтиком, я держу свою планку.
У вас так много ролей, вы и режиссер, и продюсер, и дрессировщик, и жонглер, и клоун. Кем вы сейчас себя больше всего ощущаете?
Я начинал как жонглер. Нет, вообще-то я начинал с помощи родителям, моя мама работала с собачками, и с детства именно моими первыми бебиситтерами и первыми друзьями были именно собаки. И для меня работа дрессировщика – это что-то такое естественное, как бы даже и не профессия, что сопровождает меня всю мою жизнь. Свой собственный номер – как жонглер – я сделал к 15-ти годам и меня пригласили в Московский цирк. И первая часть моей цирковой карьеры – карьера жонглера – закрутилась, я гастролировал, побеждал в конкурсах, был востребован. Когда я стал старше, я плавно перешел к режессуре и продюсированию. И уже потом появилась клоунада. Я считаю, что это очень сложный жанр, и молодой человек просто не может стать клоуном, во всяком случае – хорошим. Клоун должен иметь какой-то багаж жизненного опыта, зритель должен ему доверять. И когда я накопил достаточно ошибок, неудач, ну и побед в копилку своего опыта, тогда я стал более-менее уметь смешить зрителя.
Говорят, смех продлевает жизнь. Согласны ли вы с этим?
Я абсолютно уверен в том, что смех позитивно влияет на человеческий организм. Плюс общение с животными – это же самая настоящая терапия. Поэтому я считаю, что поход в цирк на наше представление – это своего рода витамин. Приходите!