28 июля исполнится восемьдесят лет выдающемуся дирижеру современности Риккардо Мути. С 2010 года он является музыкальным руководителем Чикагского симфонического оркестра (далее – ЧСО). Мне повезло – я часто общался с маэстро, дважды брал у него развернутые интервью. Его предстоящий юбилей – прекрасный повод поговорить о нем и его творчестве.
Риккардо Мути родился в Неаполе. Отец – врач и музыкант-любитель, мать – певица. В семье рождались только мальчики: Риккардо был одним из пяти, и только он стал профессиональным музыкантом. (Остальные братья получили “нормальные” специальности: экономист, инженер, социолог, психиатр. Все братья живут в Италии.) Музыкальные способности проявились у Риккардо рано. Он легко поступил и с отличием окончил консерваторию Сан Пьетро а Маелла по классу фортепиано, дирижирования и композиции. Размышляя над тем, стоит ли ему становиться музыкантом-профессионалом, Мути изучал философию в университете Неаполя. Отдав предпочтение музыке, он решил, что одной консерватории недостаточно. Мути переезжает в Милан и поступает в консерваторию имени Джузеппе Верди, где учится по классу композиции у Бруно Беттинелли и по классу дирижирования у Антонино Вотто. Кроме них, своим учителем Мути называет друга и соратника Федерико Феллини, композитора Нино Роту.
Впервые Мути привлек внимание критиков и публики в 1967 году, когда жюри дирижерского конкурса Гвидо Кантелли в Милане единодушно присудило ему первую премию. С этого момента карьера молодого музыканта стремительно пошла вверх. На следующий год он стал главным дирижером оркестра “Maggio Musicale Fiorentino” (этот пост дирижер занимал до 1980 года). В 1971 году Герберт фон Караян пригласил маэстро на Зальцбургский музыкальный фестиваль. Это выступление положило начало постоянному сотрудничеству Мути с фестивалем, которое продолжается и сегодня.
Для Америки дирижера открыл великий Юджин Орманди. Побывав на репетиции молодого итальянца, мэтр пригласил его отобедать с ним, а позднее предложил выступить с Филадельфийским симфоническим оркестром в качестве приглашенного дирижера. Американский дебют Риккардо Мути состоялся 27 октября 1972 года. Дебют Мути в качестве дирижера ЧСО прошел на фестивале Равиния летом 1973 года. В марте 1975 года он всего один раз появился на сцене Чикагского симфонического центра, после которого последовал перерыв длиной в тридцать два года.
Впечатляет список оркестров, которыми руководил Риккардо Мути: Лондонский филармонический (1972-1982 годы; маэстро сменил на этом посту Отто Клемперера), Филадельфийский симфонический (1980-1992 годы; этот оркестр достался ему из рук Юджина Орманди), оркестр “Filarmonica della Scala” театра Ла Скала (1986-2005 годы).
Когда 7 декабря 1986 года Риккардо Мути впервые появился за дирижерским пультом миланского оперного театра (это была опера Дж.Верди “Набукко”), успех был так велик, что публика заставила повторить на бис знаменитый хор “Va, pensiero”, почитаемый в Италии как неофициальный гимн страны. Подобного не случалось в Ла Скала со времен Артуро Тосканини, строго-настрого запретившего бисы. Казалось, Риккардо Мути ждет в Ла Скала безоблачная жизнь. Однако годы, проведенные в миланском театре, не были легкими для дирижера. То и дело вспыхивали разногласия между ним и профсоюзом оркестра. В 1998 году оркестр объявил забастовку на премьере “Травиаты”, и Мути ничего не оставалось, как, извинившись перед публикой, самому сесть к роялю. Певцы допевали оперу под аккомпанемент рояля. В 2001 году ситуация повторилась на премьере “Фальстафа”. Спектакль был в последний момент отменен… В общем, обстоятельства сложились так, что дирижер вынужден был уйти. Мути говорит: “Причина моего ухода не была связана с музыкой и творчеством, конфликт лежал не в сфере искусства. Для меня стало невозможно продолжать работать в театре. Я провел там девятнадцать прекрасных лет, но потом наши пути разошлись”.
Скандальная отставка дирижера с поста руководителя оркестра Ла Скала в 2005 году лишь добавила популярности Мути. За ним стояли в очереди менеджеры крупнейших оркестров, а сам маэстро, упиваясь славой, наслаждался свободой. “Когда я покинул Ла Скала, – продолжает дирижер, – я думал, что для меня настало время абсолютной свободы. Как птица, я наслаждался этим чувством и был счастлив. Но и птица, бывает, после полета находит дерево и задерживается на нем, не думая об остальных деревьях. Это не значит, что одно дерево лучше другого. Просто так получилось.”
Вначале Риккардо Мути категорически опровергал любые предположения о возможности его назначения на пост музыкального руководителя не только чикагского, но и любого другого американского оркестра. Он гордо заявлял журналистам: “Я на ноль процентов американец, на сто процентов европеец и на тысячу процентов итальянец”. Его тон изменился после месяца, проведенного с ЧСО в 2007 году. Две недели Мути дирижировал концертами в Чикагском симфоническом центре и две недели провел с оркестром в Европе. И тут возникла, как говорят в один голос все музыканты, “любовь с первого взгляда”.
Назначение Мути стало большой победой менеджмента оркестра, его администрации и прежде всего президента Деборы Раттер. Нью-Йоркский филармонический оркестр пять лет безуспешно пытался уговорить Мути возглавить коллектив, но итальянский маэстро согласился стать лишь главным приглашенным дирижером. В выборе между Нью-Йорком и Чикаго Мути предпочел Чикаго.
Риккардо Мути стал первым музыкальным руководителем-итальянцем за всю историю ЧСО и самым пожилым руководителем. (Глядя на него, так никогда не скажешь, но тем не менее…) Он возглавил оркестр в шестьдесят восемь лет. Фрицу Райнеру было шестьдесят четыре, когда он стал “хозяином” оркестра, Георг Шолти занял этот пост в пятьдесят семь лет.
Контракт с Мути был подписан в Зальцбурге во второй половине дня 5 мая 2008 года. Дебора Раттер со смехом рассказывала, как она не могла дождаться окончания обеда. Пока не принесли счет, Мути отказывался даже смотреть на контракт. Вот уж точно – итальянец на тысячу процентов! Ужин в Италии – дело важное, посерьезнее любого контракта будет!
В момент подписания контракта Мути работал с Молодежным оркестром Луиджи Керубини над оперой Дж.Паизиелло “Il Matrimonio inaspettato”, по-русски – “Неожиданный брак”. Журналисты немедленно откликнулись на символическое название оперы. Дирижер сказал: “Я не выбирал эту оперу по названию. Просто так совпало”. А одно из интервью после подписания контракта он заключил шуткой: “Вы знаете, что означает мой приход в Чикаго? Неожиданный брак!”
Я помню первую пресс-конференцию с участием маэстро Мути. Она прошла 25 февраля 2010 года и была посвящена юбилейному, сто двадцатому сезону.
Руководство оркестра пребывало в явно приподнятом настроении. Председатель совета директоров ЧСО Уильям Осборн и Дебора Раттер говорили высокопарные комплименты и слагали оды в честь Первого, Единственного и Неповторимого Риккардо Мути. Маэстро сидел в первом ряду и, казалось, невозмутимо внимал сладким речам. Все ждали его ответа, и ответ не заставил себя долго ждать. Взяв микрофон, он сказал: “Я услышал столько замечательных слов о себе. В какой-то момент моя фантазия разыгралась, и я увидел себя в кино… в сцене похорон”. Дирижер признался: “Мое согласие возглавить оркестр пришло не сразу. Но Чикаго смог растопить мое черствое сердце. На первой встрече с ЧСО я сказал: “Тридцать лет назад вы видели энергию молодого человека. Надеюсь, сегодня вы не увидите руин”. Я, конечно, шутил. Я, как отборное итальянское вино, с каждым годом становлюсь лучше”. В зале раздался дружный смех, а Мути добавил: “Это специально для журналистов: готовый заголовок завтрашней газеты”.
Развеселив зал и снизив таким образом пафос происходящего, дирижер стал говорить о будущем сезоне. Так будет и в будущем – шутки-“прибаутки”, а между ними – важные мысли о музыке, культуре, образовании. Маэстро любит работать на публику: он блистает остроумием, артистично рассказывает об оркестре и себе, веселит журналистов ироничными комментариями и в этой легкой, непринужденной манере умудряется обрисовать важнейшие для него моменты творчества и взаимоотношений с коллективом. Артистичный, изысканный, аристократичный, он прекрасно чувствует аудиторию и великолепно использует свой ораторский талант. За ним безумно интересно наблюдать, и его безумно интересно слушать. Как-то на пресс-конференции журналист спросил у маэстро, не кажется ли ему, что в оркестре существуют определенные проблемы. Дальше последовал блестящий скетч Мути на тему “Проблема”: “Однажды на уроке философии я поднял руку и сказал: “Извините, профессор, у меня проблема”. Профессор философии оживился: “Проблема – это хорошо. (Вы знаете, все философы немного сумасшедшие.) Проблемы для того и существуют, чтобы их разрешали. Какая у тебя проблема, мальчик?” – “Мне надо в туалет”… Проблемы бывают разные, и я подойду к их решению с пониманием, доброжелательностью, уважением и любовью”.
Приведу рассказ Риккардо Мути о том, как он был в тюрьме под Миланом: “Я был там не как заключенный. Директором тюрьмы работает фантастически интересная женщина из Неаполя. В этой тюрьме она придумала что-то невероятное: она делает заключенных чище благодаря культуре, помогая им создавать театр. Заключенный написал мне письмо с такими словами: “Маэстро, мы читали в интервью, что вы планируете побывать в тюрьме в Чикаго. Почему бы вам не сделать то же самое в вашей стране?” Его сокамерники сказали, что Мути никогда не ответит ему. К удивлению многих, я ему ответил, а потом приехал. Я увидел сто пятьдесят мужчин и женщин. Много молодых людей, много девушек… Я был поражен несчастными, невинными лицами этих людей. Преступления не отражались на их лицах. Я представил себе, что среди них могли бы оказаться мой брат, моя сестра… Я сел за фортепиано и играл два часа, рассказывая заключенным о музыке. Я не спрашивал, за что их посадили, но начал с пьесы Шумана “Почему?” Я выразил свой вопрос в музыке. Потом я играл Шопена, Шуберта, снова Шумана – композиторов, жизнь которых оборвалась в молодом возрасте. По ходу концерта я видел, как меняются лица заключенных. Два часа музыки стали для них моментом очищения. Когда я закончил, один из них сказал: “Маэстро, приезжайте еще раз. Вы подарили нам два часа рая”.
На своей первой пресс-конференции в феврале 2010 года Риккардо Мути сказал: “Мир полон злобы и насилия. Музыканты разных религий, говорящие на разных языках, испытывают одинаковые чувства благодаря музыке, потому что музыка обращается к душам и сердцам. Слова ничего не значат. Я могу сказать, что заново раскрашу Сикстинскую капеллу, но должен доказать это. Вы все услышите. Я буду дирижировать, а вы будете судить меня по игре оркестра”.
Отсчет новой эры ЧСО начался 19 сентября 2010 года. Одиннадцать лет работы маэстро Мути с чикагским оркестром полны замечательными музыкальными достижениями. Одно из них – возобновление традиции концертного исполнения опер. Исполнение оперы симфоническим оркестром Мути называет “фундаментом, на котором строится остальная музыка”. Каждый раз такие исполнения становились настоящими событиями. Апрель 2011 года – “Отелло” Дж.Верди; сентябрь-октябрь 2013 года – “Макбет” Дж.Верди; апрель 2016 года “Фальстаф” Дж.Верди; июнь 2019 года – “Аида” Дж.Верди; февраль 2020 года – “Сельская честь” П.Масканьи – всякий раз маэстро Мути устраивает нам “открытый урок” на тему “Как исполнять оперу?” В июне 2022 года состоится очередной урок маэстро – концертное исполнение оперы Дж.Верди “Бал-маскарад”.
Невозможно забыть исполнение Реквиема Дж.Верди в январе 2009 и октябре 2013 годов. Итальянский маэстро собрал блестящий состав исполнителей: Ольга Бородина, Барбара Фриттоли, Марио Зеффири, Ильдар Абдразаков. Каждый из них в полной мере проникся идеей дирижера и идеально соответствовал его замыслу. Реквием Верди – первое произведение, которое Риккардо Мути записал в качестве музыкального руководителя ЧСО, – в 2010 году была удостоена двух премий “Грэмми”: в категориях “Лучший альбом классической музыки” и “Лучшее хоровое исполнение”.
Вспомним редко исполняемый ре-минорный Реквием Л.Керубини (сезон 2011-12 годов), четыре симфонии И.Брамса (сезон 2016-17 годов), пять фортепианных концертов Л.ван Бетховена (солисты – Эмануэль Акс, Ефим Бронфман, Ричард Гуд, Раду Лупу, Митсуко Учида, сезон 2016-17 годов), Месса N6 ми-бемоль мажор Ф.Шуберта (сезон 2017-18 годов)… – список можно продолжать еше очень долго.
Мне всегда интересны программы, которые выбирает Риккардо Мути, солисты, работающие с ним. Маэстро прекрасно знает и понимает русскую музыку, всегда с интересом относится к русским музыкантам, часто выступает с ними. Большое впечатление на меня произвело исполнение ЧСО под управлением Риккардо Мути Тринадцатой (“Бабий Яр”) симфонии Д.Шостаковича для солиста (Алексей Тихомиров), хора басов и оркестра в сентябре 2018 года. Почетным гостем концертов была вдова композитора Ирина Шостакович. В беседе со мной Риккардо Мути рассказал подробности первого исполнения Симфонии: “Тринадцатая симфония была написана в 1962 году на стихи Евгения Евтушенко и посвящена трагедии массового уничтожения евреев в Бабьем Яру в Киеве. В СССР Симфония была запрещена, но тогдашний художественный руководитель Ла Скала Франческо Сичилиани смог секретным образом получить из Москвы микрофильм с партитурой. Он заказал перевод текста на итальянский язык. Я был первым дирижером в Западной Европе, кому посчастливилось дирижировать Симфонией. Концерт в Риме 31 января 1970 года прошел с огромным успехом. Магнитофонная запись исполнения была послана в Москву Шостаковичу. Ему понравился концерт, он был счастлив услышать стихи Евтушенко на итальянском языке. Всю жизнь эта запись хранилась у него в библиотеке. Теперь она у меня. Ирина, вдова Шостаковича, сделала мне такой подарок, переслала оригинал”.
Вспомним сезон 2014-15 годов, когда ЧСО были впервые исполнены все симфонии А.Скрябина. В течение сезона 2016-17 годов звучало много музыки С.Прокофьева – оркестр отметил стодвадцатипятилетие со дня рождения композитора. Впервые в истории ЧСО и хор исполнили ораторию Прокофьева “Иван Грозный” с Жераром Депардье в роли Чтеца.
Особые отношения связывали дирижера со Святославом Рихтером. Еще в 2010 году английский музыковед и композитор Джерард Макберни, бывший тогда креативным директором программы “Вокруг произведения”, так ответил на мой вопрос, чем объясняется интерес Риккардо Мути к русской музыке: “Огромным событием в жизни Мути стала встреча со Святославом Рихтером. Он оказал на дирижера большое влияние, стал для него художественной совестью. Мути часто говорит: “Я помню, что Рихтер очень любил…”, или “Рихтер всегда говорил, что…”. У меня ощущение, что Мути относится к русской музыке сквозь призму рихтеровского отношения. Например, он очень тепло относится к Скрябину и к Прокофьеву – любимым композиторам Рихтера. Рихтер – постоянный учитель, спутник и помощник Мути”.
Когда я первый раз брал у маэстро Мути интервью, я спросил его о дружбе с Рихтером. Маэстро разговорился и рассказал мне много интересного. Вот этот фрагмент.
– В своей Автобиографии вы описываете вашу первую встречу в Сиене в марте 1968 года. Можно ли назвать ее началом вашей дружбы?
– Да, это было начало нашего музыкального сотрудничества и дружбы. Когда Рихтер узнал, что дирижером на его концерте будет какой-то молодой, неизвестный Риккардо Мути, он захотел проверить, хороший ли Мути музыкант. А я только что выиграл Международный конкурс дирижеров и преподавал фортепиано в Миланской консерватории. (Риккардо Мути говорит о Международном конкурсе дирижеров имени Гвидо Кантелли в Милане в 1967 году, на котором он был удостоен Первой премии. – Прим. автора.) Рихтер высказал желание со мной встретиться, но не сказал, зачем. Он не спросил, играю ли я на фортепиано, но сказал, что ожидает меня с нотами. Будучи неаполитанцем, я подумал, что вряд ли он просто захотел увидеть мое лицо. Конечно, он хотел меня проэкзаменовать. Переводчик представил меня Рихтеру в фантастически большом зале Музыкальной академии Киджи в Сиене. В центре зала стояли два рояля – оба “Steinway”. Я тут же подумал, как я был прав. Недалеко от роялей стоял гигант – Рихтер ведь был высокий мужчина. Очень приятный, очень интеллигентный. Он пожал мне руку, сказал “Prego” и указал на рояль. Я сел за один рояль, он – за другой. Мы сыграли от начала до конца Фортепианный концерт Моцарта си бемоль мажор. Во время игры краем глаза я замечал, как он наблюдал за мной. Когда мы закончили, он сказал: “А теперь – Бриттен”. После Моцарта мы должны были играть Фортепианный концерт Бриттена: очень сложный, в пяти частях, с большой оркестровой частью. Мы без перерыва сыграли весь концерт. Закончив, Рихтер подозвал переводчика и сказал мне: “Если вы дирижируете так же, как играете, вы – хороший музыкант. Я согласен играть с вами”. В тот дождливый вечер 1968 года на улицах Сиены никого не было. Я возвращался один, сияя от переполнявшей меня радости… Для Рихтера было естественно, что молодой дирижер владеет искусством фортепианной игры. Это сегодня все только дирижируют. Не играют на фортепиано, не учатся композиции – сразу дирижируют. Дирижирование стало модной профессией. Если ты плохо играешь на флейте или виолончели, значит, ты – плохой музыкант. А дирижировать легко. Чего там – крути дирижерской палочкой, а оркестр сыграет. Так думают сегодня многие, забывая слова Тосканини: “Дирижировать может любой осел, но только немногие могут исполнять музыку”… После экзамена в Сиене у нас был концерт во Флоренции. Был огромный успех… А вот еще один случай. Мы играли в Генуе Фортепианный концерт Равеля для левой руки. Во время выступления Рихтер вдруг на мгновение остановился. Я смог сохранить темп оркестра, а он сумел “вернуться в строй”. После финальных аккордов была овация, мы повторили весь Концерт. Рихтер хотел взять реванш, и у него это получилось. На следующее утро мы встретились на вокзале. Рихтер подошел ко мне и попросил партитуру Концерта. Он стал перелистывать страницы, потом остановился на одной, взял ручку и расписался: “Святослав Рихтер”. Это было то место, которое он забыл. Он протянул мне партитуру со словами: “Я хочу, чтобы каждый раз, когда вы будете дирижировать этим Концертом, вы вспоминали о моей ошибке”. Эта партитура хранится у меня дома. Карандашом я написал небольшой комментарий. Когда меня не будет, люди, к которым попадет моя библиотека, должны знать, почему вдруг внутри партитуры на одной из страниц хранится автограф Рихтера… Моя семья и я – мы все любили Славу. Его гигантский талант и этический подход к музыке поражают. Он был всегда честен перед собой, его не удовлетворял результат, ему всегда хотелось большего, он всегда стремился к лучшему. Когда мы репетировали вдвоем, он двадцать минут мог обсуждать вопросы модуляции, переживал, искал абсолютный звук… Каждая модуляция должна появляться не просто так, а неожиданно. Он говорил, что все в жизни должно быть неожиданно. Когда он дарил цветы женщинам, он всегда держал их за спиной до самого последнего момента. Только, подойдя, он доставал букет. Это был сюрприз! Он говорил, что если вы приносите цветы и женщина их видит на расстоянии пятидесяти метров, эффект теряется… На моей свадьбе Рихтер был почетным гостем. Они с Нино Рота устроили самое настоящее музыкальное соревнование. Играли до часа ночи: один начинал тему, другой узнавал, откуда она, и продолжал. Гости разошлись, и мы с женой тоже стали собираться. Рихтер и Рота увидели, как мы уходим, и стали в четыре руки играть и петь “Ritorna vincitor” из “Аиды”. (Гости Риккардо Мути исполнили хоровой фрагмент из Первого акта оперы Верди. Дочь фараона Амнерис призывает Радамеса: “Ritorna vincitor”, то есть “С победой возвратись!” – Прим. автора.) Рихтер был Поэтом в жизни и в музыке. Его уход стал огромной потерей в мире культуры
Риккардо Мути придирчив, требователен и строг во всем, что касается работы. Он готов часами сидеть над одной музыкальной фразой, добиваясь совершенства. Иногда его называют тираном, но это не так. “В моем возрасте мне уже не нужно бороться за власть или успех. Я просто хочу профессионально заниматься любимым делом”, – подчеркивает маэстро. Дирижирует он по-разному: иногда довольствуясь лаконичными жестами, иногда широко, энергично, танцуя и приседая за пультом. Риккардо Мути – не только прекрасный дирижер, но и актер. За ним интересно наблюдать. Он артистичный, изысканный, аристократичный… Он называет себя дирижером “старой школы”: сам готовит партии с солистами, не жалея времени на отделку мельчайших фраз, пока не добьется стилистической точности. Он является одним из главных популяризаторов музыки, часто выступает в университетах и по телевидению с лекциями. Он доводит публику до гомерического хохота ироничными пересказами и комментариями старинных либретто, а попутно в доступной форме разъясняет проблемы стиля и драматургии классических произведений.
Риккардо Мути – очень самокритичный человек. Он говорит: “Я всегда себя критикую и всегда недоволен своей работой. Меня удивляют ответы моих коллег на вопрос: “Что вы чувствуете на подиуме?” Они отвечают: “Счастье”. Для меня всю жизнь дирижирование было огромной ответственностью. Одно дело – думать и планировать что-то, и совсем другое – реализовывать свои замыслы и планы… Каждый раз, когда заканчивается концерт, я знаю все, что не было сделано. Но в целом, несмотря на мое отношение к себе, я стараюсь быть открытым и щедрым. Я всегда готов похвалить коллег, певцов, но не себя. Когда Сару Бернар спросили, каких артистов она ищет для своей труппы, она ответила: “Людей, которые никогда не удовлетворены”. Еще одна цитата из Мути: “Рутина всегда злит. Когда на репетициях с некоторыми оркестрами все превращается в рутину, у меня кровь начинает кипеть. Я чувствую это на физическом уровне. Нельзя мириться с рутиной”.
Что еще мы знаем о маэстро? Что он предпочитает итальянскую кухню любой другой, а в числе любимых ресторанов называет “San Pietro” в Нью-Йорке, “Coco Pazzo” в Чикаго. То же и с машинами: самые любимые – итальянские спортивные. Про футбольный клуб и говорить не приходится – конечно, итальянский: “Наполи”. Ну а сборная Италии по футболу сделала маэстро самый главный подарок, выиграв недавно Чемпионат Европы.
Жена Риккардо Мути Кристина Маццавилани – певица, создательница и руководительница музыкального фестиваля в Равенне (Италия). У них трое детей. Сыновья не пошли по стопам родителей: Франческо стал архитектором, Доменико – юристом, дочь – красавица Кьяра – актрисой и певицей. В декабре 2007 года Риккардо Мути стал дедушкой – у Франческо с женой Сюзанной появился первенец. Назвали в честь деда – Риккардо.
Мути с женой живут в Равенне и на вилле в Анифе – маленьком австрийском городке недалеко от Зальцбурга.
О Чикаго Риккардо Мути отзывается тепло. Из интервью итальянской газете “Corriere della Sera” любители музыки смогли узнать, что дирижер, когда приезжает в Чикаго, живет на сорок четвертом этаже небоскреба, и окна его квартиры выходят на озеро Мичиган. Мути говорит: “Чикаго – город будущего, особенно в архитектуре. Он похож на машину “Феррари”. Поэтому и оркестр здесь такой живой”.
Надеюсь, любовь маэстро к Чикаго и ЧСО продлится еще много лет и мы будем продолжать наслаждаться великой музыкой в великом исполнении. С Днем рождения, дорогой маэстро! Желаю вам крепкого здоровья и радости творчества! До скорой встречи в Чикаго!
Nota bene! Новый сезон ЧСО начнется 23 сентября. За дирижерским пультом оркестра вновь встанет его музыкальный руководитель Риккардо Мути. Абонементы – на сайте cso.org/fall/. Одиночные билеты поступят в продажу позднее.
