Дарья Новик, Канада
Строка из песни, вынесенная в заголовок, скорее всего, многим их вас знакома. Она принадлежит Григорию Дикштейну. Это о нём в интервью русскому телевидению Америки сказал Александр Дольский: “… Вот он рядом с нами… Живёт, поёт, – мы зачастую плохо вслушиваемся… А у него есть свой стиль в поэзии, в музыке и в подаче… Григорий – очень талантливый человек.”.
Его имя знали во многих городах бывшего Советского Союза, так как его ранние лирические песни распевали на всех конкурсах и фестивалях, где годы спустя он появлялся уже в жюри вместе с Визбором, Мирзояном, Клячкиным, Никитиными, позже – с Вероникой Долиной и своим земляком Борисом Чичибабиным. Три пластинки-гиганта, выпущенные в Москве на фирме “Мелодия” (1987, 1989, 1990), прибавили харьковскому автору популярности и “там”, и на нашем континенте. Далеко не всем бардам была предоставлена такая возможность, тем более автору, живущему в «провинции». Пластинки и кассеты Григория попали в Америку раньше его и разошлись по стране милями магнитофонных плёнок (до 1994 года в “Новом русском слове” и “Вестнике” вы могли видеть их рекламу, о которой автор и не подозревал). В 1991 году его пригласили на Фестиваль Русского искусства в Чикаго. Друзья подкрепили красивый, но не “ОВИРовский” документ личным приглашением. Так он попал в этот город впервые, а второй его гостевой приезд плавно перерос в попытку остаться навсегда. И тому были веские причины, отнюдь не материального свойства. Но об этом ниже. И в первый, и во второй приезд – многочисленные приглашения в Нью-Йорк, Чикаго, Филадельфию, Детройт, Цинциннати, успешные концерты на этих островках русской эмиграции ещё раз подтвердили робкое предположение автора, что здесь (и позднее, как выяснилось, в Израиле ) он известен довольно хорошо, хотя и не так, как на географической и исторической родине. О добром отношении к автору Россия, Украина, Чехия, Словакия и Франция заявили уже давно и однозначно, напечатав песни Григория Дикштейна в своих антологиях русской бардовской песни. Кроме Израиля и США, Григория Дикштейна встречала благодарная аудитория Канады, Швейцарии и Германии. Был в его концертной “географии” и такой город: Париж.
Но если вернуться к обыденной жизни, то в ней не всё было так радужно. Ещё в 70-х “искусствоведы” из КГБ не обошли вниманием песни Григория Дикштейна, которые были не только крамольны по сути, но и талантливы по содержанию. Особенно власть раздражалась, когда зазвучали песни из цикла “Исход”:
…От мора, от землетрясений,
последние из могикан…
По корню топор – во спасенье!
По лапе попавшей в капкан.
О, страшная высшая мера:
В исходе увидеть Исход!
Библейских равнин атмосфера,
Далёкая древняя вера…
Они не на день, не на год.
Так как церберы власти всегда пытались вышибить из культуры и из самой жизни людей незаурядных, то и Григорию пришлось несладко: запреты концертов, вызовы в КГБ, обыски…
…Нет, мы не вкусили свободы России.
Достойных косили вождя холуи,
и в жажде по силе они голосили:
“Ты, Родина, серп, мы – колосья твои!”
Вспомнить об этом Григорию пришлось во время второй поездки по Америке. Из Харькова позвонила дочь и сообщила о пожаре, организованном в их квартире. Угроза жизни дочери, избравшей главной темой своих журналистских телерепортажей (она работала на региональном телевидении “Тонис”) борьбу с антисемитизмом и национализмом, стала вполне реальной. Решение было единственно верным в данной ситуации. Он протянул семье руку через океан и “выдернул” её из захлопывающейся мышеловки.
А что же по этому поводу говорят его песни?
Я прыгнул, как прыгают за борт…
(Воистину выбор жесток).
Я телом шагаю на Запад,
Лицом и душой – на Восток…
Только всеобъемлющим поэтическим словом можно создать этот образ. Только поэту подвластно такое зримое описание действительности, где есть мысль, и вопрос, и ответ. А что же было дальше? Трудное становление… Григорий пошёл работать. Вырос от разнорабочего до дизайнера моделей новых изделий фирмы “US Acrylic”, заработав необходимые для пенсии 40 кварталов стажа. Записал семь компакт-дисков (презентация двух последних была в Чикаго на юбилейных концертах и в Израиле), издал две книги, с 1994 года проводит на русском радио на волне 1330 АМ цикл передач “Поющие поэты”. Причём, радио меняет имя и хозяев, а передача идёт с неизменным успехом. И ещё Григорий ездит с концертами и, что главное, постоянно пишет новые стихи и песни. И, что поразительно, уровень их неуклонно растёт. По-прежнему известные барды бывают у него в доме. Многократно была Вероника Долина (они дружат более 30-ти лет), Александр Дольский, Юлий Ким, Александр Городницкий, Нателла Болтянская, Михаил Кочетков, Ольга Качанова и Вадим Козлов и многие другие…
Вадим Егоров, услышав новые песни Григория, был поражён, и удивления своего (к его чести) не скрывал. “И всё это написано здесь?!” – спрашивал-восклицал он. “И ты при этом ещё работаешь? А отдыхаешь когда?” И в ответ услышал песню:
Это будет не завтра, дружок,
Мы закончим пробег марафонский,
И затихнет вдали топот конский,
Пропоёт свою песню рожок.
Наши ноги лизнёт океан
Призывая привыкнуть к раздолью,
Жаль, что раны, омытые солью,
Говорят о наличии ран…
Во время своих последних гастролей в Чикаго у Григория гостил его старый друг (ныне уже покойный) Юрий Кукин. С порога, первым делом, он достал из чемодана фотографию. “Гляди,– сказал он, – Это я у стенда “Лучшие барды семидесятых” на фестивале в Норильске. Видишь: вот Визбор, вот Берковский, а вот – ты, Григорий! Уважают тебя! Помнят и любят.”
Юбилейные концерты (70, 75, 80) Григория Дикштейна назывались по разному: «Ещё не кончен бал”, «Без фанфар», “Песни нашегоЧелоВека”. Он и вправду наш человек. И ещё раз, слово Александру Дольскому: “…Как творческая личность Григорий Дикштейн для меня интересен очень, очень давно. Потому, что он своеобразен, ни на кого не похож, у него свой почерк… В связи с этим, вы знаете, что такое свой почерк? Это так трудно понять! Как я Моцарта отличаю от Гайдна… так и у Гриши отчетливо виден свой стиль, совершенно ни на кого не похожий”.
К 110-й годовщине со дня рождения Исаака Бабеля Григорий Дикштейн с группой замечательных музыкантов поставил и сыграл композицию по прозе писателя, наполнив её своими песнями и стихами. На премьеру приезжала дочь писателя Лидия Исааковна Бабель. К 115-летию со дня рождения Исаака Бабеля композиция, выросшая до размеров спектакля, была поставлена Григорием в Northbrook Theatre. Вступительное слово, как и на 110-летии писателя, было предоставлено дочери писателя. Спектакль шел в двух отделениях: первое, трагическое – “Конармия” и о жизни и смерти Исаака Бабеля. Второе – искромётные “Одесские рассказы” с песнями их героев. Успех был грандиозный! Аншлаг! Люди сидели на приставных стульях, стояли у стены…
Все мы находимся во власти привычки: говоря о ком-либо что-то значительное, непременно опираемся на авторитеты. Комплиментарных высказываний о Дикштейне, сделанных довольно почётными и знаменитыми людьми, предостаточно. Но давайте обратимся к цитате из статьи писателя, поэта, эссеиста Льва Ленчика. Статья эта была написана как отклик на первую книгу поэта, но актуальности не потеряла. Полностью вы можете её найти на интернетной страничке Григория Ефимовича (kspus.org/Greg). А пишет Лев Ленчик вот что: “…Стих Блока “мы дети страшных лет России” стал хрестоматийным. Мы износили его в бесконечных цитатах, как будто он о нас – о “детях” эпохи развитого социализма. С приходом Галича мы перестали быть детьми. Мы стали “сволочами”: “Как гордимся мы всё же, сволочи, что он умер в своей постели”. Казалось бы, что ещё можно прибавить к этой предельно испепеляющей эволюции образа от Блока до Галича? Но, оказывается, можно:
Мы дети погонь и агоний
С дымящейся пеной у рта…
В моём восприятии этот вершинный образ Дикштейна как бы соединяет лексическую перекличку Блока и Галича – нашу родимую отеческую темочку – в единый неразрывный трагический узел. И дети, и сволочи вместе. Потому что “дети погонь” – это не только погоняемые, но и погоняющие в равной степени.”
Жаль, что редко балует нас Григорий Дикштейн своими концертами. И поэтому я ещё раз напомню вам слова Александра Дольского: “… Вот он рядом с нами… Живёт, поёт, – мы зачастую, плохо вслушиваемся…” Так вслушаемся же! Тем более, что повод появился. Не дожидаясь очередного юбилея Григорий Дикштейн с друзьями– музыкантами (Борис Горелик, Геннадий Болдецкий и Михаил Сычёв) проводит творческий вечер «Приходите ко мне…» 20 апреля в центре «Круг». Название программы – цитата из популярной в семидесятые песни автора:
Если косы дождей
целый век расплетает и вертит,
над промокшей землёю
озябшее небо давно,
приходите ко мне,
пойте добрые песни и верьте —
есть любовь и надежда,
а третьего нам не дано.
А Вы давно слушали Григория? Давненько? Тогда запасайтесь билетами и отправляйтесь на предстоящий концерт слушать новую программу! Заранее Вам завидую.
