Ленa Литас, Генеральный Директор
По Ежедневным Программам Центра
Forever Yоung Adult Day Services
Вилинг & Lincolnwood
Снег в Чикаго в этом году пришёл неожиданно поздно. Бывалые чикагцы давно привыкли к тому, что первый мороз может ударить уже в ночь на Хэллоуин. Многие вспоминают, как в детстве прятали костюмы под тёплыми куртками и шарфами, а потом грели замёрзшие пальцы, протягивая руки к мискам с конфетами и повторяя своё честное «trick or treat».
Но какой бы ни была дата, когда наконец выпадает первый снег, утро всегда начинается одинаково: пелена белёсой дымки, припорошенные крыши, скользкие дорожки, тонкая плёнка льда на перилах.
А для посетителей Forever Young, людей, приехавших из разных уголков бывшего Советского Союза, первый снег – это не погода, а воспоминание и зов зим, которые казались бесконечными, определяя целую эпоху.
Вера Крупейченко вспоминает свою первую зиму так чётко, будто она была вчера. «Я вообще-то из России, – говорит она. – Пятнадцать лет жила в Якутске, столице Якутии. У нас зимой бывало минус пятьдесят, минус пятьдесят пять. Такой холод, что ресницы замерзают, пока идёшь до остановки». Она улыбается, словно удивляясь самой себе, и добавляет, что после якутских зим чикагские морозы кажутся не такими уж страшными.
Когда в начале недели участники заходили в Центр, стряхивая снег с курток, в воздухе витала лёгкая, почти детская радость. «Вот теперь уже точно зима, – сказала Вика из Одессы, поправляя капюшон. – У нас снег всегда был событием. Успей выбежать, пока не растаял». Одесситы вспоминают зиму как короткое чудо. В их городе снег появлялся внезапно, ложился неровно, таял почти сразу – и именно поэтому казался драгоценным. В одном дворе могли построить сразу пятигорбого снеговика, лишь бы успеть до капели.
Наш менеджер в Линкольнвуде Саша Лускикс (родом из Риги) любит говорить, что зимы бывают разные, но первая реакция на снег везде одинаковая. «В Латвии снег пахнет морем, – сказал он, ставя на стол термос с чаем. – А в Чикаго – ветром. Здесь снег уносит тебя вперёд. В Риге – успокаивает».
Совсем иначе зима вспоминается Светлане Аркадьевне из Минска. Она держала в руках горячий чай, и пар от чашки медленно поднимался в воздух, как мазок акварели. «У нас снег не падал – он ложился, – произнесла она. – Мягко, густо. Ты выходишь утром, а звук исчезает. Всё тихо. Всё спокойно». Её слова будто меняли температуру комнаты: становилось немного холоднее, но уютнее.
Олег из Москвы, сидящий неподалёку, усмехнулся. «А у нас снег валил так, будто сверху кто-то тряс огромное перьевое одеяло. В ноябре уже по колено. Идёшь в школу – шапка до глаз, варежки вечно мокрые. – Он развёл руками, словно показывал ширину московского сугроба, и все вокруг засмеялись. – Но весёлое было время!»
А Малык из Таджикистана поделился совсем другим образом зимы – горным. «У нас снег тяжёлый. Не как здесь. Он хрустит, дышит под ногами. В горах зима – это серьёзное дело. Но красивая такая, что дух захватывает». Его тихий голос добавил к зимнему хору ещё один, непривычный для большинства наших гостей, но такой же родной по интонации.
Пока участники делились своими историями, в комнате будто становилось светлее – как это часто бывает, когда люди собираются рядом и открывают сердца. Снаружи зима может рисовать город в тусклых, сероватых оттенках, но в Forever Young она всегда окрашена теплом: тёплыми голосами, общим смехом, ароматом свежеиспечённых пирогов. Кто-то приносит тарелку с угощением, пока сотрудник Центра наливает вторую чашку чая. Кто-то осторожно поправляет шаль соседке на плечах, а кто-то сжимает руку рядом сидящего в знак поддержки. Эти крошечные, почти невидимые жесты превращают даже самую суровую зиму в домашнюю, мягкую и человеческую.
Первый снег – это приглашение. Будто сама вселенная предлагает: остановись на секунду, присядь, подумай, вспомни. И правда: у рижан, у одесситов, у минчан, у москвичей, у жителей Душанбе – у всех свои зимы. Но в один короткий декабрьский день, в одном тёплом Центре, эти зимы встретились.
Для многих иммигрантов первый снег в Америке стал символом нового этапа – и одновременно связующей нитью с прошлой жизнью. Одни вспоминают, как смотрели на белый Чикаго и думали: «Вот оно, начало новой жизни». Другие – как удивлялись, что снег здесь пахнет иначе, чище, ветренее. Но почти все говорят, что в этот момент смешались два мира: тот, где они родились, и тот, куда привела судьба. В таких мгновениях зима словно объединяет разные страны в одном дыхании.
И первый снег снова становится первой памятью.
Оставьте первый комментарий