Россия – странная страна, не родившимся там непонятная, загадочная. Как кунсткамера, музей невиданных редкостей, она привлекает любопытные взоры со стороны, особенно издали. Вот, например, в наши дни. Обездоленная, в разрухе, а кинулась в захватнические войны. В ответ на санкции со стороны наказала свой народ еще и антисанкциями. Вроде бы выборы президентские на носу, а президент исчез, заперся где-то…
Ну, вот появился 23 февраля, в День защитника Отечества. То ли сам, то ли двойник. Принял участие в церемонии вручения государственных наград, поблагодарил военнослужащих, участвовавших в недавней операции в Сирии, “в этой сложнейшей операции, в реальных боевых условиях доказавших свое воинское мастерство, проявив героизм, стойкость, отвагу… Действуют смело, решительно, мужественно”, – похвалил военных президент.
А что там было на самом деле, рассказал экс-депутат Госдумы Виктор Алкснис: под американским ударом 7 февраля в Сирии “погибли 334 россиянина – 217 человек из пятого штурмового отряда ЧВК «Вагнера», 10 человек из второго штурмового отряда, 94 из штурмового отряда «Весна» и 13 человек из артиллерийского дивизиона”.
Склонен ему верить. Склонен верить и американским разведслужбам о том, как Кремль готовил атаку российских наемников частной военной компании некоего Вагнера, находящейся в управлении российского олигарха Евгения Пригожина, на курдов в Сирии с целью захвата нефтеперегонного завода. О деталях прослушки переговоров Пригожина с высокопоставленными российскими и сирийскими чиновниками писала The Washington Post. Сообщалось в частности о том, что Пригожин уведомил сирийского министра, что “получил добро” от самого главы администрации президента РФ Антона Вайно на проведение между 6 и 9 февраля “молниеносной и решительной операции”, которая станет “хорошим сюрпризом” для Башара Асада. Ну вот и получил Асад сюрприз в предсказанный срок. Он, правда, оказался отнюдь не хорошим – и для него, и для Путина, что бы тот в мажорной реляции 23 февраля своей челяди с бумажки ни зачитывал. “Вы говорили, что вас там нет, так вас там и не будет!”, – примерно так сформулировал американский ответ России глава Пентагона Джеймс Мэттис.
Вообще же ситуация в Сирии, запущенная еще при Обаме и зашедшая в тупик, требует от США серьезнейшего пересмотра своего участия в тамошнем многостороннем конфликте интересов. Единогласно принятая 24 февраля резолюции Совета Безопасности ООН об установлении 30-дневного режима прекращения огня для эвакуации тяжелобольных и раненых и налаживания поставок гуманитарной помощи населению считается заслугой делегации США. До того Россия из своих соображений выступала против этой резолюции, и постпред США Никки Хейли обвинила Россию в затягивании ее принятия: “Дожидаясь результатов переговоров, мы видим, что бомбы продолжают падать, 10 дней ушло на то, чтобы принять эту резолюцию. Сколько матерей потеряли своих детей… Речь идет о том, чтобы лишь несколько слов изменить в резолюции, внести несколько комментариев. Сирийские люди не должны гибнуть в ожидании инструкций российской делегации из Москвы или обсуждения результатов с сирийской стороной”.
Достижению согласия по резолюции Совбеза могло помочь и совместное обращение президента Франции Эммануэля Макрона и канцлера Германии Ангелы Меркель к Владимиру Путину с просьбой поддержать резолюцию по Сирии. Но все эти усилия имели мало смысла, кроме работы на публику. Объективно же трудно усмотреть в этой резолюции нечто, способное существенно там что-то изменить. Вот, например, какая в ней содержится оговорка: “положения не распространяются на военные операции против «Исламского государства», «Фронта Ан-Нусра» и других террористических группировок”. Эти названия на деле мало чего стоят и могут быть приклеены к кому угодно. Все участники конфликта своих противников считают террористами. Например, для Асада террористы – это те, кто против его диктатуры, для Турции – курды, для суннитов – шииты и наоборот. Поэтому не только 30 дней не продержится режим прекращения огня, он и недели, я думаю, не продержится, и двух дней, наверно. Уже в день принятия резолюции полегли десятки мирных жителей.
Относительно Сирии давно были необходимы политические и мощные силовые решения, но, увы, мир в раздрае и к ним не готов. В относительной свободе там пока действуют прежде всего военные силы России, а также, сколько Россией позволено, Турции, Ирана и вооруженной Ираном террористической группировки “Хезболла”. США в Сирии придерживаются традиционной для себя роли “американского наблюдателя”.
Такое впечатление, что весь мир с недоумением взирает на Россию, а та и не подозревает, что находится под наблюдением, как амёба под микроскопом. Ну разве не смешон российский президент с его пустыми претензиями на лидерство в многополярном мире? Смешон, но так сложилось, что нет пока ему укорота. Те, кто в силах его приструнить, заворожены его пальцем на кнопке в чемоданчике и остерегаются его сердить. Авось сам как-нибудь сгинет. Или его окружение с ним справится. Как у Леонида Филатова “Про Федота-стрельца…”: “Только надобно решить, как верней тебя решить: оглоушить канделябром аль подушкой задушить?”.
Не с такой ли мыслью оттягивают обещанные санкции президент Дональд Трамп и его министр финансов Стивен Мнучин? У последнего про санкции то “прямо сейчас”, то “через несколько недель”, а на деле уже виден обратный эффект. “В России, – пишет Николай Макеев в “Московском комсомольце”, – наблюдается аномально высокий приток валюты из-за рубежа… Счета российских вкладчиков выросли более чем на $12 млрд. Около $5 млрд из этой суммы было переведено из-за опасений отечественных бизнесменов подвергнуться санкциям Вашингтона… Хорошая новость для нашей экономики”. Действительно, странно выглядит так долго неисполняемая угроза американских санкций, в трудный момент восполняющая российскую казну.
Вернусь к последнему общению министра финансов США с журналистами в ходе брифинга в Вашингтоне 23 февраля. “Мы работаем над санкциями против России, – сказал министр, буквально повторив говоренное несколькими неделями ранее. – Могу заверить: это в процессе. Я вернусь сюда в последующие несколько недель, чтобы поговорить об этом”. Ну, сколько же можно “об этом” говорить, когда давно уже следовало не говорить, а действовать?
Еще несколько недель. Так это будет уже после выборов – санкции теряют смысл, то есть хватит уже над ними “работать”, и говорить больше не о чем. “Могу добавить, – продолжал министр, не спеша развертывая демагогию, – что мы тесно сотрудничаем с ФБР. Они дают нам информацию, которая относится к недавнему судебному процессу (имеется в виду, наверно, дело Пригожина – С.И.). При необходимости мы рассмотрим вопрос о введении санкций против лиц на основании информации, которую они имеют”…
Ну, всё, теперь в этой проблеме проступает ясность: нас дурачили, тех санкций, которыми Минфин, намекая на секретную часть “кремлевского доклада”, пугал российских олигархов, обещая заморозить, а то и конфисковать наворованное в России и спрятанное в США, в том числе на счетах их жен, любовниц и детей, – тех санкций, очевидно, не будет. ФБР тут ни при чем, именно от Минфина ждали необходимую информацию, а не от ФБР. Выходит, напрасно ждали.
И вот что я предполагаю, а то и прогнозирую. Когда этот обман взбудоражит демократов, и они откроют дело против Трампа, обвинив его в саботаже “Акта о противодействии противникам Америки посредством санкций”, принятого почти единогласно и двухпартийно 2 августа 2017 года и президентом подписанного, его трудно будет защищать. Потому что прошляпил имевшуюся у него возможность с помощью антироссийских санкций легко и окончательно выбраться из-под “колпака Мюллера”, полностью реабилитировав себя от подозрений в связях с Путиным. Теперь, боюсь, не выберется, и это повергает в тяжелые раздумья о том, что нам предстоит пережить в Америке, где от президента сперва откололся республиканский истеблишмент, затем уже и собственный Минюст, а теперь, похоже, и Минфин. Весь мир, особенно Европа, с тревогой наблюдают эту американскую метаморфозу.
Россия-то, в отличие от Америки, какой была, такой, вероятно, еще надолго останется. Ей не впервой удивлять иностранцев. Еще маркиз Астольф де Кюстин, посетивший Россию в далеком 1839-м, говорил сопровождавшему его российскому князю: “Вы русский, выкажите же любовь к своей стране и уговорите министра внутренних дел или министра полиции переменить все это: пусть они однажды притворятся простыми чужестранцами, вроде меня… дабы на собственном опыте убедиться, что это значит въехать в Россию”. “Бесполезно, – отвечал ему князь по-французски, – император и министры здесь бессильны”. Кунсткамера – как тогда, так и сегодня.
Эта статья увидит свет за десять дней до намеченных в России президентских выборов, а состоятся ли они – никто точно не знает. С равной вероятностью могут быть и отменены. Или передвинуты. Или пройдут незаметно. Или, наоборот, пройдут бурно и болезненно. Всё происходящее в России, в ее властных кремлевских и околокремлевских структурах, как и в ее народе, должно стоять на первом месте перед взором всех ветвей государственной власти США. На сегодня ничего нет важнее.
