Со звездой нашумевшего сериала “Эпидемия” Кириллом Кяро беседуют Асель Шерниязова – управляющий директор Азиатского мирового кинофестиваля в Лос-Анджелесе и Сергей Рахлин – кинокритик, журналист, член Ассоциации голливудской иностранной прессы, председатель комитета по фильмам на иностранном языке.
Асель Шерниязова: С удовольствием представляю нашего сегодняшнего гостя. Кирилл Кяро – эстонский, российский актер театра и кино, наиболее известный международному зрителю по работам в телесериалах “Нюхач”, “Лучше, чем люди” и по самому нашумевшему российскому сериалу “Эпидемия” (“To the lake” в английском варианте), вышедшему в 2020 году. Спасибо, Кирилл, что согласились ответить на наши вопросы.
Сергей Рахлин: Спасибо, Кирилл, для меня знакомство с Вами началось с фильма “Фехтовальщик”, который в 2015 году был номинирован на “Золотой Глобус” и попал в шорт-лист премии “Оскар”. Я знаю, что Вы снимались в многочисленных российских фильмах. К сожалению, не со всеми из них знаком, но Ваши международные проекты смотрю с большим интересом. Считаю, что сериалы “Нюхач” и “Эпидемия”, которые вышли на платформе Netflix, действительно кино мирового уровня.
А.Ш.: Мы анонсировали интервью заранее, и поступило много вопросов. Самый часто задаваемый: “Когда выйдет второй сезон сериала “Эпидемия”?”
Кирилл Кяро: Хороший вопрос. Евгений Никишов, один из продюсеров компании “123”, которая выпускала этот сериал, официально объявил, что он выйдет в конце следующего года. Мы приступим к съемкам в начале весны. Но пока с нами никаких контрактов не заключали, даже разговоров, не было.
С.Р.: Мастер ужасов, знаменитый писатель Стивен Кинг, который сам близок к кинематографии, пишет сценарии, и не прочь сняться в небольшом эпизоде, сказал о сериале “Эпидемия”: “Это чертовски хороший сериал”. Я хочу вот о чем спросить: Вы ведь его снимали, когда никакой эпидемии не было еще. То есть это получилось такое… предсказание, что ли.
К.К.: Да, кто бы мог подумать… Более того, через пять дней после показа последней серии на платформе “PREMIER”, закрылся на тотальный карантин Ухань. По всем каналам шли новости из Китая, и показывали кадры из нашего сериала. Мы даже шутили, что наши гениальные продюсеры (а они и вправду гениальные, без шуток) так задумали рекламную кампанию для сериала.
С.Р.: Вас чему-то научили съемки, оказались ли Вы более подготовлены к эпидемии в реальной жизни?
К. K.: Да, наверное, в каком-то смысле можно считать, что мы оказались более подготовленные. Жизнь стала напоминать съемки. Например, когда все только началось, мы были на съемках в городе Апатиты. Отыграли ночную смену, утром отправились спать, но нас всех растолкали и сказали, что нужно срочно уехать, город вот-вот закроют, и мы рискуем застрять здесь надолго. Погода была нелетная, добирались в Мурманск через перевал. Ехали караваном машин, прямо как в сериале. Видимость нулевая, с одной из машин произошла авария, мы стояли в пробке, никто не понимал, что происходит… Довольно напряженно. Было не понятно, доедем ли до места назначения, успеем ли на самолет. Очень похоже на наш сериал.
С.Р.: Но все закончилось благополучно?
К.К.: Да, мы доехали до Мурманска, я долетел до Москвы. И в этот же день закрыли авиасообщение, из России нельзя было вылететь. А у меня семья в Таллинне. Это целая история, как я добирался на перекладных. Но мне удалось через Санкт-Петербург прибыть в Эстонию. На границе пропустили, заставив подписать бумагу о 14-дневном карантине, и пожелали творческих успехов. Через полчаса после моего прохода границу между Россией и Эстонией закрыли.
С.Р.: Вас хорошо знают в Эстонии? Так же как в России?
К.К.: Да, и даже, может быть, больше любят. Нет, я не могу сказать, что в России не любят, тоже любят, но в Эстонии еще гордятся тем, что я из этой страны. Сериал “Эпидемия” там очень популярен. Многие журналисты и актеры, мои коллеги звонят и хвалят наш проект.
А.Ш.: Один из самых популярных комментариев к сериалу касается ношения масок. Почему в сериале никто не носит масок?
К.К.: Да, более того, в сериале наш врач время от времени предлагает надеть маски. Даже у моего персонажа есть фраза о том, что бессмысленно делить территорию, опасаясь заражения, если вы живете в доме, где уже умирали люди, а вы даже не носите маски. Да, наверное, это наше российское разгильдяйство. Вот я сейчас разговариваю с вами из московского кафе без маски. Нет, заходил сюда я в маске, как положено, но сейчас снял.
С.Р.: Мы с Асель без масок, так как разговариваем из своих домов. Асель в Кыргызстане, я в Лос-Анджелесе, где Ваш сериал смотрели взахлеб. Есть такой термин – binge watching, его ввел Netflix. Это когда сериал смотрят, не отрываясь, сразу много серий подряд. В свое время Netflix выпустил сериал “Карточный домик” (House of cards) целиком, все серии сезона сразу, а не раз в неделю по серии, как это бывало раньше. И тем самым запустил binge watching. Началась эпидемия просмотра сериалов “запоем” на многих других площадках и сервисах. Мало кто теперь будет неделю ждать новой серии. Хотя некоторые играют с этим тоже.
А.Ш.: У нас есть еще один вопрос от аудитории. Актеры, режиссеры говорят, что приходится участвовать в не очень желательных для себя проектах. Как часто Вам приходилось сниматься в подобных фильмах? Например, если сравнивать какой-то успешный коммерческий проект и фестивальный фильм, который, как правило, не имеет большого коммерческого успеха. Стоит ли такой выбор перед Вами, и часто ли позволяете себе выбирать именно то, что нравится?
К.К.: Раньше выбирать не приходилось, работы было не так много. Я приехал из Таллинна в Москву и был не очень известным артистом. У меня не совсем простой путь. Сначала поступил в театральное училище, отучился. Это были 90-е годы, не самые хорошие времена для кино и театра. Финансирование было минимальным и новые актеры театру были не нужны. А кино вообще не было, ничего толком не снимали. Снимал, может быть, Михалков, еще два-три крупных режиссера, которые могли себе это позволить. После окончания театрального училища я немного поиграл в театре Армена Джигарханяна. Но, откровенно признаться, это было довольно бессмысленное существование, роли доставались маленькие. Я принял волевое решение и уехал в Эстонию, чтобы полноценно играть в театре. Через пять лет, в 2005 году вернулся в Москву. И это было то же самое, что начать с нуля, с маленьких ролей. Сегодня у меня очень большая фильмография, более 100 фильмов, но 80 процентов из них эпизоды. Выбирать не приходилось. Нужно было соглашаться на все, ведь это хорошая возможность попробовать что-то новое и познакомиться, как-то себя зарекомендовать. Даже если роль мне не очень нравилась, старался сделать так, чтобы она смотрелась интересно.
Потом, когда вышел сериал “Нюхач”, понял, что у меня появилась проблема. Я уже не мог бросаться в любую работу, нужно было думать, куда иду, какие роли хочу играть. И здесь, конечно, возникал момент выбора. Да, есть проекты, которыми я не сильно доволен, но вот так, чтобы не нравилось то, что делаю в кадре, было, может быть, один или два раза и ближе к началу моей карьеры.
С.Р.: Кстати, о театральной школе. Тут, в Америке, популярен так называемый метод Станиславского. Вы абсолютно натуральны в кино. Это почему? Потому что у Вас школа такая? Или Вы ближе к таким американским актерам как Джек Никольсон, которые особо ни к какой школе не принадлежат, но они вот такие?
K.K.: Я окончил высшее театральное училище имени Щукина. Это вахтанговская школа. Чем отличается вахтанговская школа от мхатовской? Вахтананговская – это мхатовская школа, только немного приукрашенная, такой торт с вишенками и зефирками. Считаю, что все театральные школы все равно основываются на системе Станиславского, и Щукинское училище тоже.
Думаю, что потом, впоследствии, каждый актер создает какую-то свою систему. Плюс, в кино все сильно по-другому, не так как в театре. В театре ты долго репетируешь, потом выходишь и играешь спектакль от начала до конца. А в кино сцена в среднем длится минуты две-три. То, что мы делаем в кино, в основном базируется на нашем опыте. Ну и конечно, на опыте режиссера. Так что, думаю, что велосипед, который изобрел я – это мой собственный велосипед. У меня есть свои хитрости, много работаю с материалом, привередлив к сценарию. Пока не пойму, что делаю, ничего хорошего не сыграю.
А.Ш.: Вам нравится Ваш герой в “Эпидемии”?
К.К.: Не могу сказать, что согласен со всем, что он делал в сериале. Однако понимаю, что неизвестно, как я бы повел себя, оказавшись в таких обстоятельствах.
С.Р.: Я читал англоязычные отзывы, многие удивляются, как это – в сериале нет полностью положительного героя. Что Вы по этому поводу думаете?
К.К.: Я даже читал рецензию, где написали, что сериал крутой, но хочется убить всех персонажей. Дело в том, что сериал про обычных людей, не про супергероев, которые спасают вселенную от вируса. Наши персонажи спасаются сами, максимум, кого они могут спасти, это своих близких. Мой герой совершает реальный подвиг. Он пробивается в Москву и забирает своего сына. Да еще и свою бывшую жену, понимая, что обрекает себя на ад, ведь присутствие двух женщин, бывшей и настоящей, создаст много проблем. В целом это обычные люди, со своими слабостями и совершенно не готовые на подвиги.
А.Ш.: Раньше многие актеры из СНГ хотели поехать в Голливуд, чтобы участвовать в международных проектах, реализовать себя, снимаясь у именитых режиссеров. В наши дни такие сериалы как “Эпидемия” показывают, что необязательно выезжать куда-то, чтобы создавать и участвовать в проектах мирового уровня. Чувствуете ли Вы эти изменения в восприятии актеров?
К.К.: Есть надежда, что скоро не надо будет куда-то ехать, чтобы доказать что-то. Скоро можно будет здесь, в России, снимать качественный продукт, который будет востребован во всем мире. Мне бы, наверное, хотелось поработать в каком-то голливудском проекте, но не посвящать этому все свое время. Понимаю, что наша профессия связана с языком, и, чтобы играть главные роли в западном кинематографе, нужно филигранно им владеть. А этого, к сожалению, у меня нет. Всерьез об этом даже не думал, не было мечты покорить Голливуд.
Хотя, вот что еще могу сказать. Например, на днях мы смотрели фильм “Довод” (оригинальное название Tenet), там есть и индийские актеры, и даже артисты из Эстонии. Они все говорят на английском, но каждый со своим акцентом.
С.Р.: Да, таких фильмов в Америке сейчас все больше и больше. Испанский акцент, индийский.
К.К.: В таких фильмах возможно участие актеров из Восточной Европы, и я мог бы, наверное, если позовут. Но, чтобы ехать, покорять… Нет, это не мое.
С.Р.: Может быть, у Вас еще все впереди. Теперь возраст – не помеха. Посмотрите, какие актеры сейчас доминируют: Том Круз, Лиам Нисон, Сильвестр Сталлоне…
К.К.: И это прекрасно. Востребованный возраст актрис тоже изменился. Раньше пик карьеры приходился на 20-25 лет, а сейчас нужны актрисы от 35 лет и старше. Так называемый бальзаковский возраст.
С.Р.: Как у вас в “Эпидемии”, Виктория Исакова и другие актрисы.
К.К.: Да, они сейчас топовые актрисы на пике карьеры. У них самое лучшее время. Исакова в 20 лет, мне кажется, была менее интересной, чем теперь. Сейчас она – богиня. И это меня очень радует.
А.Ш.: Кирилл, спасибо большое за беседу. В заключение, пожалуйста, скажите несколько слов в качестве пожелания нашим слушателям и читателям.
К.К. В первую очередь хочу пожелать здоровья, чтобы эта ужасная пандемия закончилась поскорее, и мы снова стали встречаться, ездить на фестивали, могли бы видеть, трогать, целовать друг друга. И, конечно же, хорошего кино и сериалов.