Дана Дюка – очаровательная молодая женщина с удивительной судьбой. По национальности она чистокровная еврейка, родилась в Украине в 88-м, а в 94-м приехала с родителями в Чикаго. Здесь будущая королева неба окончила школу и, получив грант благодаря успехам в учебе, поступила в Lake Forest College, после которого стала специалистом в международных отношениях. А потом была жизнь в Дубаи, работа в бизнес-классе на самых престижных лайнерах известной арабской авиакомпании “Emirates”, путешествия по всему миру и должность личной стюардессы жены Президента Габона… Сейчас Дана живет в Нанте с мужем – французским летчиком. Он командир авиалайнера, у них двое маленьких детей. Впрочем, обо всем по порядку.
Итак, ты родилась в Украине. Где именно? Что-то помнишь из той жизни?
Мои первые шесть лет прошли в Днепропетровске. Хорошо помню прогулки, зелень, парки, качели… Мир казался очень большим и красивым… Природа, дачи, на улице дети играют… Всё как-то просто и легко. Украина в моих воспоминаниях это было какое-то сладкое детство, где ребёнок мог по-настоящему быть ребенком. Например, есть бублики и наслаждаться лакомствами, которые давали бабули, продавая разные продукты на базаре. Никогда не забуду вкус ряженки, которую мне, совсем маленькой, женщины клали на рынке на запястье – можно было пробовать сколько угодно! Мама стояла рядом и улыбалась…
Ты говорила мне, что в детстве любила книжки о приключениях. Стала ли Америка для тебя “Островом Сокровищ”? Или ты была разочарована?
Больше Островом Сокровищ. Но даже маленькой я быстро поняла, что теперь мне нужно не только очень сильно желать чего-то (это тоже необходимо), но и посылать мысли в правильном направлении, и вообще активно работать над осуществлением своих заветных желаний – чтобы найти своё сокровище. Когда мы переехали, мне недавно исполнилось 6 лет, и жизнь стала совсем другой. Да, было тяжело. Интересно, но без знания языка – страшно. Мы жили рядом с Devon Ave, ходили за продуктами в Aldi. Как и всем, пришлось учить английский. Помню, смотрела мультики и не могла ничего понять… Мама думала, что я, как ребенок, понимаю, больше, чем она – спрашивала, что это означает, что то… Я плакала, потому что чувствовала себя не в своей среде. Это, конечно, быстро ушло – дети, как губки, всё впитывают. Быстро выучила язык, и друзья появились, и всё остальное. Мне стало легко и просто, особенно, когда я пошла в русскую школу. Это была хорошая традиция – русско-английская школа, поэтому я не потеряла русский язык.
Действительно, ты приехала в шесть лет, сейчас живешь во Франции, бегло говоришь по-французски, но при этом на русском – совершенно без акцента…
Спасибо большое за это моему отцу! Именно он заставлял меня тогда дополнительно посещать русскую воскресную школу при церкви в Des-Plaines. Я ненавидела занятия – помню, как мне не хотелось туда идти, но потом это очень помогло. А еще папа и мама все время разговаривали со мной на русском, пели песенки, рассказывали сказки. Папа ещё и заставлял меня читать. Сейчас я свободно читаю и пишу на русском. Хотя тогда я, конечно, хотела чувствовать себя американкой, как и все остальные… А теперь хочу, чтобы мои дети тоже знали русский. Вот вчера я встречалась с русскоговорящей няней. Она говорит: “Я вижусь со многими людьми, но вы – первая, у кого русский вообще без акцента!” Я ответила, что очень благодарна папе.
Но ты говорила, что и в английском добилась успехов, причем литературных?
Да, в выпускном классе школы меня наградили за лучшее сочинение в Иллинойсе – это было эссе о роли любви в нашей жизни.
Потом ты поступила в колледж…
Честно говоря, я пошла на международные отношения, толком не зная, кем хочу стать. Я собиралась работать с иностранцами, с разными странами и поэтому выбрала международные отношения. Изучала науку, политику, историю и экономику различных государств. Почему-то я всегда мечтала жить во Франции, но поехать туда по учебной программе стоило для нас слишком дорого. Мне было 17 лет, и я подрабатывала в итальянском ресторане – встречала и рассаживала гостей. Там я познакомилась с компанией молодых французских инженеров, командированных в Чикаго – они приехали в компанию “Моторолла”. Одним из них оказался мой будущий муж. Он тогда еще не работал пилотом, но стать профессиональным летчиком всегда было его заветной мечтой. Он общался с летчиками, открыл мне глаза на этот мир, и в какой-то момент я решила попробовать себя стюардессой. Я очень люблю путешествовать, и мне нравится заботиться о людях, а тут такой шанс…
Но ты упоминала, что до этого тебя почти взяли на работу в ЦРУ…
Я хотела получить у них scholarship на последний год обучения. Они изучили мое резюме, всю мою историю и вызвали меня в штаб-квартиру в Лэнгли. Я ездила туда два раза, жила в гостинице, которую они снимали. Перед вторым разом меня отобрали в числе 20-ти кандидатов из очень большого числа претендентов, которые подавали документы со всей Америки. Нас разделили на группы и проводили с нами тестирование и беседы на разные темы. Отбирали и на работу агентом, и в IT-подразделение, и в другие отделы. Отсеяли 15 человек, потом еще одного. Нас осталось четверо, из которых на завершающем этапе выбрали двоих. Последним было многочасовое психологическое интервью с очень странной пожилой женщиной, после которого я к ним не попала. Наверное, к счастью – теперь я это очень хорошо понимаю.
Ты имеешь право всё это рассказывать, с тебя брали какие-то подписки?
Нет, я вряд ли стала бы рассказывать, если бы что-то подписала. Но меня предупредили, что если я стану агентом, то многое не смогу говорить никому из близких, даже мужу. Я спрашивала о специфике работы. Объяснили, что надо будет собирать в разных странах информацию, важную для Америки, беседовать с людьми. В случае провала меня просто навсегда депортируют из этой страны. Я спросила, что будет тогда с этими людьми. Расплывчато сказали – их будут считать там предателями, врагами. Зато я буду очень хорошо обеспечена, моим будущим детям полностью оплатят учебу и так далее… Но видимо они почувствовали, что для меня все это очень некомфортно. К тому же, наверное, они поняли, что я не слишком привязана к Америке – да и вообще ни к какой стране. Я нейтральный человек, я ребёнок всего мира. Я думаю, мне было бы на этой работе нехорошо, несмотря на деньги. Всё – к лучшему. Я верю, что мы строим свою судьбу лишь в какой-то мере – глобально она уже написана. И это намного лучше для меня и моей семьи.
Как ты попала в “Emirates”?
Мы с мужем были тогда во Франции, переезжали из одного города в другой рядом с бельгийской границей, я как раз искала работу. И тут оказалось, что в это время в Бельгии проводили интервью рекрутеры из “Emirates Airlines”. Наверное, тоже судьба… Я поехала туда. Отбор и здесь проводился в несколько этапов в течение 3-х дней. Сначала было 200 человек, в конце осталось около 40-ка, из которых выбрали не больше 15-ти. Оценивали психологический уровень, смотрели, как ты можешь работать в группе, как ты ведешь себя в неожиданных ситуациях и, конечно, большое значение имели внешние данные.
Что самое главное в работе стюардессы?
Уметь искренне служить людям. Уметь правильно общаться с людьми разных национальностей, культур, разного достатка – от простых рабочих до принцесс. А еще – в работе с коллегами из самых разных стран никогда не вести себя, как “пуп Земли”. Принимать другие мнения, работать единой командой – даже если ты с кем-то не согласна. Это и есть экипаж.
Ты потом жила в Дубаи?
Да, прямо в Дубаи. Там головной офис компании и лётная база. Оттуда мы летали по всему миру. За три года работы я побывала примерно в 50-ти странах на разных континентах. Сначала работала в экономическом классе, потом перешла в бизнес. Мы летали на лучших лайнерах – Airbus 340, 350, 777, ну и, конечно, на самом большом в мире двухэтажном Emirates Airbus 380, который вмещает до 517-ти пассажиров. Из-за такого количества людей стюардессам на нём приходится очень нелегко. На A380 в бизнес-классе большие открытые кабинки, бар и lounge-area, а в Первом классе – закрытые каюты и душ.
Что было в работе самым сложным?
Длинные полеты с очень малым отдыхом на борту, когда ты летишь 16 часов и всего 2-2,5 часа можно отдохнуть. Например, из Дубаи в Сиэтл.
А что самое приятное?
Знать, что каждый день приносит новые открытия – просыпаешься в какой-то другой стране, можешь поесть новую еду, увидеть совсем другие новые места, узнать новую культуру, открыть новое в себе. Вот в Австралии выяснилось, что мои любимые животные именно кенгуру – особенно, когда детеныши идут к тебе на руки и начинают ластиться…
Какая была зарплата?
Примерно 3-4 тысячи евро в месяц. При этом в Арабских Эмиратах вообще нет налогов.
Были ли в мусульманской стране проблемы, связанные с твоей национальностью?
На работе никогда. Единственный случай – когда я однажды улетала в отпуск как частное лицо, и пограничник очень долго листал паспорт, увидев мою девичью фамилию. А потом спросил, где другой паспорт, имея в виду, наверное, израильский. Я вообще не поняла, спросила: “Какой паспорт?”. Он махнул рукой – проходите.
Ты летала и в Россию, эти рейсы чем-то отличались?
К сожалению, да. Из Питера летели вполне культурные пассажиры, а вот на рейсе из Москвы были проблемы. Пассажиры каким-то образом пронесли на борт свое спиртное, чего делать нельзя – мы сами наливаем алкоголь, и тогда мы можем контролировать количество. Многие напились, стали вести себя не совсем адекватно. На задних рядах пытались повторить сцены из эротических фильмов… Кошмар.
После работы в “Emirates” ты стала стюардессой на частном самолете, который принадлежал Президенту Габона и его жене.
Да, его зовут Али Бонго Ондимба, он и сейчас Президент. Они очень хорошие люди. Мы летали на Boeing Business Jet 737 элитной конфигурации – салон был переделан и вмещал всего 18 пассажиров, потому что внутри находились отдельные комнаты, большой зал и две ванные. На борту работали 3 стюардессы, которые прошли очень строгий отбор.
Случались ли какие-то внештатные ситуации на борту за всё время твоей работы?
Слава Богу, у меня серьезного ничего не было, включая состояние пассажиров. Но однажды в дубайском ресторане мне пригодились мои знания. Один из посетителей потерял сознание, у него, как потом выяснилось, был диабет. Я оказала ему первую помощь, привела его в сознание ещё до приезда скорой.
Тебе нравилось жить в Дубаи, сейчас ты живешь в Европе. А что, по-твоему, самое лучшее в Америке?
В Америке ты можешь стать, кем ты хочешь, и заниматься тем, что тебе по душе – если, конечно, есть желание и силы. Для этого не обязательно нужны большие деньги, лучшее образование или серьезный опыт. Самое главное – знать себе цену, уметь себя “продать” и верить в себя! А вот в Европе без диплома никуда. Причем смотрят, где именно ты учился, и от этого всё зависит. В Америке же тебе даётся шанс. Вот почему Америка для меня осталась “the country of dreams”. Но есть и минусы. Главный – медицинская страховка, особенно, когда в семье дети. Во Франции у нас бесплатная страховка. Америке до этого далеко! В целом же я люблю гостить в Америке, но жить нам семьей лучше во Франции. Я гражданка США и Франции. А наши дети родились, когда мы жили в Вильнюсе, потому что там был головной офис авиакомпании, в которой работал муж. В Литве тоже много хорошего, все говорят на русском, нам жилось совсем неплохо, но там у нас не было отчислений на пенсию, а о будущем надо думать.
Что бы ты хотела пожелать всем читателям?
Надо стремиться делать в своей жизни то, что ты даже не мог себе представить. Делать и мечтать о вещах, которые тебе сейчас кажутся нереальными. Потому что бывает – моменты в жизни чудесно выстраиваются, и нереальное становится реальным!