В программе четвертого сезона международного проекта “Stage Russia HD” (продюсер – Эдди Аронофф) – фильм-балет “Братья Карамазовы” (“The Brothers Karamazov”, Россия, 2019, 85 мин.) Санкт-Петербургского государственного академического театра балета. Хореограф и художник по свету – Борис Эйфман. Сценография и костюмы – Вячеслав Окунев. В главных партиях: Дмитрий Фишер, Олег Габышев, Сергей Волобуев, Мария Абашова, Игорь Поляков.
Впервые Борис Эйфман обратился к роману Достоевского в 1995 году. Спустя почти двадцать пять лет хореограф решил кардинально переработать балет и предложил новую версию. Почему? Эйфман отвечает на этот вопрос так: “Роман “Братья Карамазовы” – итог творческого пути Достоевского. На протяжении двух десятилетий, наблюдая за ходом новейшей истории нашей страны, я не переставал убеждаться в вечной актуальности произведения, ставшего духовным завещанием писателя. Спектакль не только развивает традиции психологического балетного искусства, но и стремится выполнить другую, не менее сложную творческую задачу – создать пластический эквивалент гениально раскрытой Достоевским темы мучительного бремени разрушительных страстей, дурной порочной наследственности. “Братья Карамазовы” – попытка исследования истоков нравственной катастрофы Карамазовых, обращение к глубинной сущности “широкой” человеческой натуры, к тайнам жизни людских сердец, где “дьявол с Богом борется”. Принципиально отказавшись от переноса на балетную сцену ряда сюжетных линий романа, я сосредоточился на погружении в раздираемые противоречиями души главных героев. В “Братьях Карамазовых” звучит важнейшая идея: если Бога нет, то “все дозволено”. Современная эпоха могла бы быть исчерпывающе описана с помощью иных слов: “И Бог есть, и все дозволено”. Именно поэтому настало время вновь обратиться к вопросам, терзавшим Достоевского и его персонажей. Поиск путей к всеобщему счастью и цена такой гармонии, власть порока над человеком, природа подлинной веры – размышляя на эти темы, никто не вправе надеяться на постижение абсолютной истины. Но, затрагивая их, мы шаг за шагом приближаемся к обретению самих себя в несовершенном меняющемся мире”.
Продюсер проекта Stage Russia Эдди Аронофф обращает внимание на еще одну особенность спектакля. Борис Эйфман создал не просто новую версию спектакля – он придумал фильм-балет. Это более глубокое погружение в материал, чем просто съемки спектакля несколькими камерами. Новые “Братья Карамазовы” – больше кинофильм, чем балетный спектакль.
Эйфман называет фильмы-балеты новым творческим направлением – “пластическим киноискусством”: “Лучшие и самые востребованные спектакли нашего репертуара, снятые во время исполнения в студии с применением современных кинотехнологий, обретают новую художественную ценность. Создание фильмов-балетов позволяет приобщить к нашему искусству ту часть аудитории, которая по ряду причин не имеет возможности видеть спектакли в театре. Соединяя кинематограф и танец, мы обретаем новую визуальную форму выражения философского и эмоционального состояния наших спектаклей. Одним из успешных результатов подобного содружества балета и кино является фильм “Братья Карамазовы”. Он снят по мотивам спектакля “По ту сторону греха”, основанного на великом романе Достоевского. Сочиняя свой спектакль, я стремился не пересказывать книгу, а обнаружить в ней то, что может быть выражено лишь на языке танца. Именно такое открытие неизвестного в известном позволило мне по-настоящему приблизиться к пониманию бессмертной мудрости Достоевского”.
Несколько лет назад в беседе со мной Борис Эйфман рассказал о начале творческого пути. Перед вами – фрагмент интервью с прославленным балетмейстером.
– Борис Яковлевич, свой первый хореографический номер вы сочинили в тринадцать лет. Говорят, вы даже завели специальную тетрадь под названием “Мои первые спектакли”. На первой странице было написано следующее: “Я начинаю эти заметки для того, чтобы в будущем помочь специалистам разобраться в истоках моего творчества”. Неужели в тринадцать лет вы уже точно знали, что вы станете балетмейстером?
– В тринадцать лет я начал сочинять хореографию и параллельно стал вести дневник. Этот дневник у меня сохранился. В нем я действительно написал: “…чтобы в будущем мои критики…”, но далее было написано: “…разобрались в моей гениальности”… В тринадцать лет амбиции превышают самоконтроль.
– Прозвучало пророчески!..
– В общем, да. Если убрать провинциальный пафос молодого человека, то сейчас можно говорить о том, что всю мою жизнь меня ведет Божий дар. Он, с одной стороны, сделал всю мою жизнь невероятно счастливой, потому что я действительно чувствую себя избранным, как любой человек, одаренный Божим даром. С другой стороны, Божий дар создает жизнь особую, жертвенную. Вся моя жизнь подчинена реализации этого дара и созданию того уникального пластического рисунка, ради которого я и пришел в этот мир. Это путь миссионерский и очень непростой.
– Вы помните, как репетировали в трех разных точках Ленинграда?.. Думали ли вы тогда, что может все измениться и вам будут рукоплескать лучшие залы?..
– Знаете, если бы у меня не было надежды, я бы, наверно, эмигрировал из России. Но у меня была не только надежда – была уверенность в том, что в один прекрасный момент все как-то благополучно изменится и я получу возможность свободно сочинять. Если бы не было этой веры, не было бы и театра.
– Можно ли назвать Чайковского одним из любимых ваших композиторов? В своих балетах вы часто используете его музыку.
– Да, безусловно.
– Кто еще из композиторов вам близок?
– Мне трудно сказать, потому что всякий раз, когда я ставлю новый балет, я выбираю себе гениального соавтора-композитора. В тот момент, когда я делаю балет на музыку Бетховена или Малера, или Моцарта, я искренне влюбляюсь в эту музыку, живу этой музыкой, эта музыка становится музыкой моей души. Я могу сказать, что являюсь поклонником классической музыки, которую я заново пытаюсь открыть для себя и своего зрителя. Пластика тела подчеркивает неведомые моменты музыки.
– Вы заговорили о пластике. Не секрет, что, придя к вам, артисты сталкиваются с другими принципами владения телом и координации движений: другой ритм работы, другой темп движений, кажется, что и другие мышцы задействованы. Как вы работаете с труппой?
– Безусловно, существует особая система координации движений, хотя особого тренинга у нас нет. Мы просто много репетируем, и сам наш репертуар создает систему, при которой артист, попадаюший к нам в труппу, постепенно, с трудом для себя, в течение не менее года становится способным выразить нашу хореографию, нашу специфику. Я не могу сказать, почему у меня возникает то или иное движение. Это моя фантазия, которая свободно выражает мои идеи. Моя индивидуальная способность выражать себя через хореографию реализуется через моих актеров, которые являются идеальными интерпретаторами моих идей.
– Не возникает ли у вас ощущения, что Борис Эйфман – это своего рода брэнд, раскрученное имя? Не думаете ли вы, что часть публики идет на ваши спектакли не потому, что их глубоко интересует балет, а потому, что это стало модно, престижно – ходить на спектакли Эйфмана?
– Конечно, нет дыма без огня. Часть публики, которая далека от балета, идет на спектакль потому, что это и модно, и престижно. Но как возникла эта мода? Имидж нашего театра создался благодаря “сарафановому радио”, когда люди передавали информацию из уст в уста. На протяжении предшествующих приездов в Чикаго мы постепенно обретали ту популярность, тот живой интерес и восторг публики, который создал потребность у людей посетить наши спектакли. Это – живое признание народа. Это дорогого стоит.
– Как-то балетный критик Анна Кисельгоф из “Нью-Йорк таймс” назвала вас балетмейстером номер один в мире. Теперь от вас каждый раз ждут шедевра. Вы чувствуете ответственность перед зрителем?
– В чем вы абсолютно правы – это ответственность. Всякий раз, создавая новый спектакль, я думаю о том, чтобы не разочаровать моего зрителя, а вновь и вновь очаровать его. Моя жизнь – короткие передышки в моменты успеха и длинные погружения в бездну страдания, самопожертвования во имя того, чтобы создать то, что должно снова соединить нас со зрителем в счастливом мгновении катарсиса.
В планах проекта Stage Russia – показ других спектаклей Бориса Эйфмана и его театра.
Но это будет в следующих сезонах. А в декабре в рамках четвертого сезона мы увидим документальный фильм “Сила природы” (“Force of Nature”, Великобритания, 2019, 82 мин.) Джеральда Фокса о творчестве замечательной балерины Натальи Осиповой – балетная тема продолжается!; в феврале 2020 года – спектакль “Дети солнца” (“Children of the Sun”) Новосибирского театра “Красный факел” по пьесе М.Горького в постановке Тимофея Кулябина. Все подробности – в ближайших выпусках Театрального обозрения.
Nota bene! В “большом” Чикаго фильм-балет “Братья Карамазовы” будет демонстрироваться в декабре в кинотеатре “Regal Lincolnshire” (300 Parkway Drive, Lincolnshire, IL 60069, www.regmovies.com/theatres). Билеты поступят в продажу совсем скоро. Не пропустите! Все новости о проекте Stage Russia HD – на сайте www.stagerussia.com.
