Борис Борушек достаточно известен в нашем местном “бомонде”. Он актер, поэт, автор-исполнитель. Но говорить мы, как всегда, будем больше о личном.
Борис, где ты родился и вырос?
Случилось так, что свет я увидел в 66-м году в городе-герое Москве в знаменитом роддоме имени Грауэрмана, где до меня успели сделать то же самое Булат Окуджава, Марк Захаров, Андрей Миронов, Александр Збруев… Через 2 дня был принесен в Дом Станиславского – это именно тот дом, где когда-то жил Константин Сергеевич Станиславский. Мой дед с ним работал. Впоследствии, когда Станиславский умер, из дома сделали коммуналку. Там ютились дед и несколько театральных семей, мама и отец жили вместе с дедом. Это здание было в переулке Станиславского, сейчас там музей. А через полгода матери дали квартиру на Мосфильмовской улице напротив киностудии Мосфильм. Вообще моя семья из Одессы. Дедушка – оперный певец, начинал карьеру в Одессе, потом сам Станиславский вызвал его в Москву. Какое-то время проработал певцом у него в театре, позже стал там же режиссером. Бабушка – прима-балерина Одесского театра оперы и балета. Ну, а дядя танцевал в известном в то время на Украине танцевальном ансамбле.
А родители?
Отец сразу после войны закончил Одесское артиллерийское училище. После хрущевского сокращения он демобилизовался и переехал в Москву, где женился на моей маме.
Ты хотел стать артистом?
Еще как хотел! Все школьные годы у меня было общение с очень многими известными людьми, работавшими на Мосфильме – мама там работала редактором, занималась сценариями. И я, конечно, мечтал об актерском факультете ВГИКа. Но мама меня отговорила. Родители тогда имели большое влияние на мою на неокрепшую молодую душу. Мама мотивировала это тем, что я вряд ли настолько гениален, ну и тем, что актерская специальность – в принципе, первая по безработице. Тогда я решил пойти на звукорежиссера – тоже часть кино и телевидения. В итоге я поступил в Московский Электротехнический Институт Связи. Там готовили, в том числе, инженеров телевещания и телевидения, а моя выходная специальность – инженер-акустик.
И поступление, и учеба дались мне легко. Настолько легко, что я решил не ходить на лекции – дескать, и так все сдам! Я очень коммуникабельный человек и – без ложной скромности – западающий людям в душу, так что замдекана по Учебной части Ирина Александровна Младзиевская во мне души не чаяла. Благодаря этому я вместо 3-х положенных попыток на пересдачу экзаменов сдавал 5 раз физику и 4 раза математику. Только историю КПСС сдал с первого захода на три балла…
Перед второй сессией Ирина Александровна вызвала меня в деканат и сказала: “Ещё одна такая сдача, и ты вылетишь из института, как пробка из бутылки!” Вторую сессию я уже сдал на две четверки и две пятерки. Но тогда я опять решил, что мне море по колено! Короче говоря, после 3-го курса я вынужден был написать заявление об уходе из института по собственному желанию, чтобы была возможность восстановиться. Дальше – армия, Азербайджан, зенитно-ракетная бригада. Я был базовым механиком узлов связи. Но я и там ухитрился… За 800 суток службы – 225 объявленных суток ареста. Правда, из них я сидел только 15. Было все – и пьянки, и самоволки. Можно сказать, мне повезло – я уволился из армии за три месяца до начала карабахских дел. Мы стояли в городке Ханлар, это был больше армянский городок, чем азербайджанский… В общем, я вовремя ушел.
Восстановился в институте?
Да. Но он уже назывался Московский Технический Университет Связи и информатики. За время моего обучения он 3 раза менял название… От моего поступления до окончания института прошло 10 лет. На дворе уже был 92-й. А в 94-м я уехал в Америку.
Уехал за лучшей жизнью?
Новые возможности. Не могу сказать, что я уезжал из-за каких-то политических соображений, типа антисемитизма, и я уж точно не могу сказать, что ехал по каким-то экономическим соображениям. Я очень неплохо зарабатывал. Но как тогда, так и сегодня там нет уверенности в завтрашнем дне. Я уехал вместе с родителями. В Чикаго закончил компьютерные курсы на “Диване” и сразу нашел первую работу. Потом я поменял пять компаний, трижды терял работу, но никогда не сидел без дела больше полутора месяцев. Пожив здесь два с половиной года до получения Гринкарты, я понял, что в Америке жить гораздо лучше во всех отношениях.
А конкретнее?
Я сразу понял, что я больше не хочу организовывать свой бизнес, потому что свой бизнес это 3 составляющие: время, деньги и нервы. В Москве я занимался на Мосфильме установкой телефонной связи и сигнализации. В то время там практически перестали снимать, и все павильоны сдавали под склады и офисы – так что связь и сигнализация пользовались спросом. Работа на студии дала мне возможность общаться в кулуарах на творческие темы со знаменитыми режиссерами – Георгием Данелия, который тогда был художественным руководителем театральной студии “Ритм”, Кареном Шахназаровым и другими. Кстати, часть сцен из фильма Шахназарова “Курьер” снималась рядом с моим домом.
Что самое лучшее из происшедшего с тобой в Америке?
То, что у меня здесь родилась дочка – мой единственный ребенок. Это случилось в моем третьем браке. Я встретил женщину, которую я очень люблю. У всех есть трудные периоды в совместной семейной жизни, но мы через многое прошли, и наконец-то появилась Саша. Ей сейчас 12 лет. Она тоже играет в театре, рисует, занимается на пианино и на скрипке, танцует, учит математику… Америка также мне нравится тем, что мне наконец-то удалось устроить жизнь так, чтобы заняться здесь любимым делом, которое мне нравится больше всего. Театр… Но, если говорить о том, что меня кормит, то сначала я – программист и уже потом актёр. И автор-исполнитель – автор в меньшей степени, исполнитель в большей.
Ты рассказывал мне, что в студенческие годы выступления на сцене ограничились командой КВН. Как ты оказался в театре?
Спасибо Жене Колкевичу – он в конце 90-х познакомил меня со Славой Кагановичем. Слава в то время реанимировал спектакль “Феномены” по пьесе Григория Горина, в котором он играл в Минске. После нескольких попыток он собрал очередной состав, в него вошел и я. И нам это удалось! Я очень благодарен Славе за то, что он дал мне такую возможность. Спасибо также ребятам, которые принимали участие в этом спектакле: Олегу и Оле Асташевым. Это был мой первый серьезный спектакль. Известный чикагский театр “Атриум” был создан несколько позже, уже после “Феноменов”.
Сколько всего было спектаклей, и какие роли ты бы отметил?
В “Атриуме” – 12, а всего за прошедшие 19 лет я сыграл в 20 с лишним спектаклях, включая и детский театр. Любимые роли – Менахем Мендл в “Тевье-молочник”, Альфредо Трапс – “Слуги Фемиды”, Николай Иванович Онучкин из “Женитьбы” Гоголя, роль Тима в пьесе “Шум за сценой” – хотя она самая маленькая в этом спектакле.
Почему ты вообще занимаешься театральной самодеятельностью?
Как бы банально это ни звучало, театр дает возможность пережить то, что ты не переживаешь в жизни, даже при том, что ты вносишь в образ какие-то свои характеристики.
Помимо театра ты пишешь нестандартные стихи и активно занимаешься авторской песней…
Я Президент Клуба авторской песни “Бард-клуб Мидвест”, но, если честно, мне неловко, когда меня называют Президентом нашего Клуба. Просто когда-то некому было взять на себя ответственность за организацию слетов, вот я и вызвался. Нет, не жалею, хотя тратишь очень много времени и сил. Зато потом к тебе подходят люди и чуть ли не со слезами на глазах благодарят за каждый наш слет.
Наши последние вопросы по традиции очень личные. Ты веришь в Бога?
В детстве точно не верил. Но сейчас я разговариваю периодически с ним, спорю, ругаюсь… Именно поэтому я отрицаю, наверное, религию, считаю, что мне не нужно куда-то ходить, чтобы поговорить с Богом. Мне вообще близко выражение, что настоящий храм построен на твоих ребрах. Когда бы пафосно это ни звучало, но Бог – внутри тебя.
Веришь, что наша жизнь не заканчивается со смертью тела?
Наверное, больше да, чем нет. Я верю, что после смерти есть продолжение.
В чем смысл жизни?
Ставить перед собой цели и достигать их по максимуму. Но даже если не получается по максимуму, то хотя бы по минимуму – но достигать. Мне очень близко утверждение: мужчина живет тем, что постоянно всю жизнь кому-то что-то доказывает – своим друзьям, своей работе, своей женщине… Как у него это получается – другой вопрос. У меня, сразу могу сказать, не все получается.
Основные черты идеальной женщины?
Красивая, умная и понимающая. Как бы утопически это ни звучало.
Золотая рыбка – три желания?
Чтобы мой ребенок был здоров, чтобы мой ребенок достиг всего, чего он хочет в жизни, и поскольку это не всегда одно следствие другого, чтобы мой ребенок был счастлив.
Есть ли ощущение какой-то миссии в жизни?
Если в ком-то останется память обо мне, когда я уйду, то вполне возможно это и было моей миссией.
Что бы ты хотел пожелать читателю?
Жить полной жизнью и не останавливаться на достигнутом, всегда стремиться к своей очередной высокой цели!