Анна Корженевич и Катя Эльберт: певцы еврейской души

В гостях у “Рекламы” – сестры-близнецы Анна Корженевич (Чикаго) и Катя Эльберт (Коламбус, Огайо). Анна и Катя с детства выступали на сцене с эстрадными и джазовыми номерами, а в юности увлеклись песнями на идиш, стали изучать язык и еврейскую культуру. В русскоязычной еврейской среде их называли “ярославскими сестрами Берри”.

Вы выросли в музыкальной семье? Расскажите о родителях и своем детстве.

Анна: Да, мы с детства воспитывались в музыке. Наши родители – очень известные в Ярославле музыканты. Папа – Яков Казьянский – закончил Гнесинский институт в Москве, работал музыкальным руководителем двух ярославских театров – Театра Юного Зрителя и Театра Кукол. В Театре Кукол работает и сейчас. Кроме этого, он – известный джазовый пианист, по-прежнему много выступает, делает аранжировки. Папа написал музыку к двум кинофильмам и более чем 20-ти спектаклям. Он первым в России поставил на русском языке рок-оперу Уэббэра Jesus Christ Superstar (это было в 1989 году). Опера шла в театре четыре сезона, мы с Катей сначала там пели в детском хоре, а потом во взрослой вокальной группе. Мама в этой постановке была педагогом по вокалу и тоже пела в вокальной группе, так что была задействована вся семья.

Катя: Мама – Ольга Казьянская – хоровой дирижер с консерваторским образованием. Она создала свою собственную обучающую программу и работает в обычной общеобразовательной школе, где основала такой своеобразный “центр искусств”. В каждом классе этой школы дети поют в хоре. Причем поют произведения на музыку Моцарта, Вебера и т.д. В 1996 году мама выиграла конкурс “Учитель года” в Ярославской области с таким отрывом, что второе и третье места решили никому не присуждать. Каждый год мама со своими учениками делает концерты и ставит музыкальные спектакли, в том числе и на папину музыку.

Таким образом, у вас просто не было никаких других шансов, кроме как тоже “заболеть” музыкой?

Анна: Мама говорит, что мы начали петь раньше, чем говорить. Где-то лет с четырех начали выступать. Исполняли самые разные песни – и детские, и серьезные, и народные. Например, лет в семь нашим хитом был “Соловей” Алябьева. Чуть позже увлеклись джазом и до сих пор с удовольствием слушаем и поем джаз.

А еврейские песни когда появились в вашем репертуаре?

Анна: Когда нам было лет 12-13 в Ярославле открылся Центр Еврейской Культуры, мы стали учить еврейские песни и часто там выступать.

А в семье вас воспитывали в еврейских традициях?

Анна: Честно говоря, особого еврейского воспитания мы не получили, по крайней мере, пока были детьми. Более того, наши бабушка и прабабушка с маминой стороны, наоборот, очень боялись поддерживать связи с родственниками, уехавшими в Америку, потому что это все каралось. Наш прадедушка умер в 1937 году после вызова в “серый” дом, будучи еще совсем молодым. В нашей семье никакие традиции, по крайнем мере открыто, не соблюдались. Всё помнили, всё знали, но нас, детей, особо этому не учили. И только в 90-х годах, когда еврейская культура и традиции начали возрождаться, мы стали этим проникаться, ходить на разные мероприятия, узнавать новое. Сначала мы занимались только еврейской музыкой, а потом, когда уже учились в университете, заинтересовались еврейской культурой, стали много читать, смотреть. И после окончания университета мы с Катей пошли работать в Еврейский Культурный Центр и уже сами стали проводить лекции о еврейской литературе, культуре, музыке. Делали газету для еврейской общины Ярославля. Однажды организовывали лекцию-концерт для школьников – самых разных национальностей – о еврейской культуре. В зале было около 400 детей, которых мы должны были заинтересовать. Было непросто, но все получилось.

Катя: То есть, если обобщить, наш путь к истокам шел через культурную составляющую, не религиозную.

Анна: Я иногда шучу, что большая часть связи с еврейским наследием идет через еду, особенно последнее время. Я с удовольствием готовлю специальные блюда ко всем еврейским праздникам, дети очень любят латкес, пончики и другие национальные блюда.

Ой, вкусную еду можно обсуждать бесконечно. Но давайте вернемся к вашей увлеченности еврейской музыкой.

Анна: Сначала мы выучили несколько песен на иврите и с ними много выступали. В 1995 г., когда заканчивали школу, мы приняли участие во Всероссийском конкурсе “Аллилуйя”, где нужно было представить свою оригинальную песню об Израиле. Ярославская поэтесса Людмила Копылова написала слова, а папа – музыку к песне “Обетованная земля”, с которой мы выступали на конкурсе и которую до сих пор с удовольствием исполняем. В зале было около 1000 человек, в жюри были очень известные люди – Марк Розовский, Алла Иошпе и Стахан Рахимов. Мы с Катей получили второе место и так понравились зрителям, что нам устроили настоящую овацию и несколько раз вызывали на сцену.

Как появились песни на идиш?

Анна: Где-то через год после конкурса мы поехали в гости в Израиль. Там уже несколько лет жили наши бабушка и дедушка, а также папин брат с семьей. И мы решили сделать бабушке с дедушкой сюрприз, ведь они очень хорошо говорили на идиш.

Катя: Для бабушки это был ее родной язык, с которым она росла. А дедушка в России не разговаривал на идиш, но, видимо, часто слышал идиш в разговоре, и, приехав в Израиль, вдруг заговорил на нем.

Анна: Так вот, мы выучили две песни на идиш, всем хорошо известные: “Тум-Балалайка” и “Чирибим-Чирибом”. И в доме нашего дяди получился небольшой концерт – пришло довольно много родственников, часть из которых не говорили по-русски. Во время нашего выступления, несмотря на то, что песни вообще-то веселые, многие плакали.

Сюрприз удался. Теперь я понимаю, почему вас называли ярославскими сестрами Берри, ведь эти песни были у них в репертуаре.

Катя: Да, сначала мы немножко копировали сестер Берри, но потом папа стал создавать для нас оригинальные аранжировки.

Анна: Чуть позже, в начале 2000-х, мы два раза участвовали в знаменитом фестивале Клезфест в Санкт-Петербурге, где выступали певцы со всего мира, поющие на идиш. Там мы открыли для себя много нового в мире еврейской музыки, познакомились с творчеством знаменитых еврейских исполнителей и привезли с собой домой замечательные диски еврейских музыкантов, которые тогда было не достать. Например, альбомы Хавы Альберштейн – это очень известная израильская певица, у нее потрясающий голос. Папа сделал для нас аранжировки на два голоса многих ее песен – таким образом, мы накопили довольно-таки солидный репертуар. И в 2003 г. мы записали диск песен на идиш “Абисл Глик” (в переводе на русский “Немного счастья”). Вскоре после этого мы уехали из России, и я рада, что есть этот диск, – это замечательная память о том времени, ведь сейчас мы довольно редко собираемся вместе, да и выступаем нечасто. А диск наш можно приобрести на Амазоне.

Правильно ли я понимаю, что музыка для вас не стала профессией?

Катя: Мы учились в музыкальной школе, и у нас также была потрясающая преподаватель по фортепиано, с которой мы занимались многие годы. Но мы никогда не планировали становиться профессиональными музыкантами. В Ярославле не было высшего музыкального заведения; к тому же, родители знали, насколько музыканту тяжело пробиться, насколько сложно музыкой зарабатывать деньги. Поскольку мы всегда были увлечены гуманитарными знаниями, то закончили отделение культурологии филологического факультета Ярославского Педагогического Университета.

А как в вашей жизни появилась Америка?

Катя: Так получилось, что мы обе нашли себе мужей здесь. Аня на четыре года раньше уехала в Чикаго к мужу. А я прожила пять лет в Германии, получила там еще одно высшее образование – переводчик английского, немецкого и испанского. Потом встретила своего будущего мужа и переехала в Коламбус.

Как сложилась ваша жизнь здесь?

Анна: Я получила здесь еще одно образование, MBA в финансах и бухгалтерии. Работала в нескольких американских компаниях, в том числе и около трех лет в Jewish National Fund. Мой муж тем временем развивал собственный бизнес в сфере послешкольного образования. В какой-то момент бизнес так разросся, что и я стала работать вместе с мужем. И около десяти лет свой жизни я посвятила этому бизнесу, мы работали без отпусков и выходных. Я и двух своих дочерей родила, можно сказать, не прекращая работать. И в 2018 году, когда бизнес был уже очень успешным, – мы работали с сотнями школ, у нас было около 600 инструкторов, в наших программах участвовали десятки тысяч детей, – мы приняли решение его продать. Решение далось тяжело, но выносить такую жизнь, где есть только работа, уже не было сил. Так что сейчас у нас новая жизнь. Я в основном занимаюсь детьми, девочкам 6 и 8 лет, и сейчас, в эпидемию коронавируса, это оказалось самым важным.

Катя, расскажите немного о себе, пожалуйста.

Катя: Приехав сюда, я некоторое время работала переводчиком технических текстов. Мой муж работает в сфере информационных технологий, и я тоже решила пойти учиться на IT-специальность в университет здесь, в Коламбусе. Это стало моим третьим высшим образованием, а позже я получила и master degree тоже в IT. Параллельно я стала работать в IT отделе Красного Креста. Потом у меня родился первый сын, я полтора года провела с ним, а затем устроилась работать в IT-отдел финансовой компании, где и работаю до сих пор. С музыкой и творчеством это не связано, но параллельно с работой я все время участвую в каких-то проектах, например, издаю две газеты в нашем офисе. С Аней и папой мы вместе провели два концерта, один в Чикаго, другой в Коламбусе.

Анна: В Чикаго в Центре Круг это была, скорее, лекция-концерт, посвященная идишским поэтам-песенникам первой половины двадцатого века, которые сочиняли свои произведения в самое трагическое время для еврейского народа. При помощи Russian Jewish Division, входящего в Jewish United Fund, мы получили грант на организацию такого мероприятия. Концерт прошел очень успешно. Было очень много пожилых людей, замечательно нас принимали. После концерта люди подходили, благодарили, кто-то плакал, рассказывал, что услышал песню, которую пела его мама.

А ваши дети переняли любовь к музыке?

Анна: Да, я очень много занимаюсь музыкой со своими дочками, они обе поют в хоре “Кампанелла”, начинают играть на фортепиано.

Катя: Мой старший сын пошел по стопам дедушки – он очень хорошо играет на фортепиано, сам пытается сочинять музыку. В свои 9 лет он с удовольствием играет джаз, в том числе и произведения, которые сочинил его дедушка. Младшему сыну три года, у него тоже хороший слух, и он очень любит петь.

Спасибо за разговор. Желаю творческих успехов всей вашей музыкальной семье!