С лета прошлого года на театральной карте Чикаго появился новый балетный центр — “A & A Ballet”. Директора центра — семейная пара Анна Резник и Алексей Кремнев. В эксклюзивном интервью вашему корреспонденту Алексей Кремнев рассказывает об образовании центра и о том, как развивается в США классический балет.
Кто есть кто в современном балете. Алексей Кремнев — солист балета, хореограф, педагог. Выпускник Хореографического училища при Большом театре (сейчас — Московская академия хореографии). Бывший солист Детского музыкального театра имени Н.Сац, Московского фестивального балета, “Ренессанс-балета”. Лауреат Танцевальной премии имени Леонида Мясина. Лауреат Международного фестиваля балетного искусства имени Р.Нуреева. Лауреат Международного конкурса артистов балета и хореографии имени С.Лифаря. Лауреат хореографических (Outstanding Choreographer Award at Youth America Grand Prix, 2006, 2007, 2009 годы) и педагогической премий (Outstanding Teacher Award. 2017 год). С 2003 по 2007 годы — художественный руководитель Evansville Dance Theatre (Индиана), с 2007 по 2009 годы — художественный руководитель Southold Dance Theatre (Индиана). С 2009 по 2016 годы первый художественный руководитель Академии танца Джоффри (The Joffrey Academy of Dance) и студии Джоффри (Joffrey Studio Company). С 2016 года — президент балетного центра “A & A Ballet” (Чикаго).
– Алексей, я хочу начать нашу беседу с поздравлений. 1 декабря у вас прошла премьера балета “Щелкунчик”. Вы довольны результатом?
– Да, несомненно. Работа была проделана большая. Наш спектакль прошел четыре раза при переполненных залах. Насколько я слышал, отзывы были только хорошие. Спектакль получился традиционным в плане истории, потому что он рассчитан на детей, предназначен для семейного просмотра, для самых маленьких зрителей и тех, кто первый раз приходит в театр. Такие зрители хотят понять, что происходит на сцене. Их не надо пугать сложностями и длинным либретто в программке, после которого все равно понятней не станет. Я ставил перед собой задачу рассказать всем известный сюжет новыми визуальными средствами. Мы адаптировали “Щелкунчик” для танцоров и студентов “A & A Ballet”, придумали новые костюмы и декорации. Танцы у нас нетрадиционные в плане визуального восприятия. Все не то, к чему мы привыкли, даже снежинки не белые. Снежинки у нас – отражение луны, снега, звезд… Ведущими солистами были солисты Балета Сан-Франциско. Для меня было очень важно не приглашать хорошо известных звезд. Нам нужен был молодой артист балета (примерно двадцать три — двадцать четыре года), чтобы не было возрастного разрыва и картина была органичной. Работая над сценографией, мы искали некий объединяющий фактор, чтобы и взрослые, и дети сказали: “Это действительно красиво”. И такой фактор мы нашли. Мы перенесли действие спектакля в двадцатые годы XX века и поставили его в стиле арт-деко. Это был, как мне кажется, наиболее красивый период в истории архитектуры и моды… Говоря о том времени, мы сразу вспоминаем “Ballets russes”. В нашем спектакле вы найдете какие-то элементы “Русских балетов” Дягилева или реплику позы, что встречалась у Нижинского. Это даже не цитирование, скорее — дух, влияние, которое “Русские балеты” оказали на развитие танца, в том числе – на развитие балета в Америке. Влияние в плане хореографии, костюмов, сценографии, света.
– Насколько для вас важны эти компоненты?
– Я никогда не начинаю работу над хореографией без учета света и цвета. Для меня очень важна цветовая гамма. Только после того, как все выстраивается в плане сцен, костюмов и света, я начинаю заниматься шагами и движениями. Многие хореографы говорят, что движения и шаг – основное содержание спектакля. Остальное все нанизывается. Для меня это не так. Я исхожу из характеров персонажей. Шаги служат олицетворением характеров. Разные люди и животные по-разному двигаются. Лепка рисунка роли, цветовая гамма, световое решение — все это зависит от определенного характера и исполнителя. Работа ведется с каждым исполнителем индивидуально.
– Почему все хореографы постоянно предлагают новые версии классических балетов? Чем плохи старые?
– Во-первых, в классических балетах всегда гениальная музыка и прекрасная история. “Спящая красавица”, “Лебединое озеро”, “Щелкунчик”… – сказки. Лучше сказок ничего нельзя придумать. Люди приходят в театр, чтобы насладиться историей, чтобы увидеть другой, красивый мир. Балет — искусство вечное, но его нельзя превращать в музей. Постановки Вайнонена (балетмейстер, поставивший “Щелкунчика” в 1934 году в Ленинграде) и Григоровича были актуальны в свое время. Сейчас у молодого поколения уровень внимания абсолютно другой. Они на фейсбуках, ютюбах… В наше время мы наслаждались Винни Пухом, а сейчас все другое. Винни Пух уже не бегает – он летает. Как заинтриговать и привлечь молодое поколение к классической теме? Мне кажется, надо пересмотреть визуальный аспект балетного спектакля. Нельзя все время показывать только старый рисунок. Наш “Щелкунчик” смотрится по-новому. Этим спектаклем мы поднимаем интерес к классическому балету.
– Алексей, давайте перенесемся на тридцать лет назад и поговорим о том, с чего вы начинали свой творческий путь. Вы закончили Балетное училище при Большом театре…
– …и получил распределение в Детский музыкальный театр имени Натальи Сац. Это был 1988 год. С одной стороны, время перестройки; с другой — абсолютный застой в балете. В Большом театре, театре Станиславского, других театрах люди просто пропадали в кордебалете и не выбирались оттуда. Как попал в “Спартак”, как стал с копьем в последней линии, так и стоишь годами. Роста никакого нет. А мне хотелось развиваться, пробовать себя в разных жанрах. В репертуарном театре, чтобы станцевать ведущую роль, надо ждать годы, и все равно это может не случиться. А в маленьких коллективах, на гастролях можно станцевать и “Лебединое…”, и “Жизель”, и “Дон Кихот”, и учиться, и идти вперед… Спасло то, что в те годы открывались новые коллективы. В те пять-шесть лет, пока мы были в России, мы работали и гастролировали с такими коллективами, как Московский фестивальный балет и “Ренессанс-балет” – компанией, которая ставила только русскую классику. Там мы работали с Фадеечевым, Стручковой, Лепешинской — потрясающими профессионалами, знатоками своего дела. Представьте, они проводили два часа в Большом театре, а потом пять — в “Ренессанс-балете”. Нам повезло, что в наши юношеские годы у нас была возможность учиться и насыщаться знаниями. Мы очень много гастролировали: выезжали со звездами Большого, Мариинского театров. Мы “прошли” с ними весь репертуар. А еще мы стали работать с фондом Голейзовского, с его ученицей… Мы получали знания, подход к современной хореографии практически из первых рук. Все время учили что-то новое. Я помню, еще в школе смотрели видеокассеты с Барышниковым, Нуреевым, что-то из Баланчина, что-то из Роббинса… Смотрели и впитывали в себя этот материал.
– С чем был связан ваш переезд в Америку?
– Все получилось достаточно случайно. У нас был тур по Америке с Фестивальным балетом. Мы получили хорошие рецензии, в том числе от Анны Киссельгофф из “Нью-Йорк таймс”, от критика из “Лос-Анджелес таймс”. Нам советовали: “Пользуйтесь моментом. Оставайтесь”. Мы вернулись в Москву, а потом приехали в Цинциннати, в летнюю школу. Поинтересовались, есть ли в городе балетная компания. Оказалось, есть, и очень неплохая. Цинциннати был одним из городов, который предложил Баланчину открыть американскую компанию. Он, правда, выбрал Нью-Йорк… Исторические корни и уровень поддержки классического искусства в Цинциннати очень сильны. Мы познакомились, станцевали первое “Лебединое озеро”. Это было 5 октября 1997 года. Вскоре подписали контракт на пять лет. Компания сделала для нас грин-карты. Так двадцать лет назад мы остались в Америке. А приезжали с обратным билетом, собирались вернуться…
– Из Москвы в Цинциннати – неожиданный поворот биографии…
– Нам было интересно. Мы окунулись в американскую жизнь. Учили английский, танцевали новую хореографию. Где-то в районе двухтысячного года я стал заниматься хореографией, мы стали создавать свои проекты. Каждый год я ставил новый балет. Конечно, думали, что делать дальше? Как развиваться? Нам не очень нравилась перспектива ездить по городам и просто преподавать. Мы стали искать позиции артистических директоров или директоров школ. Как раз в это время появилась позиция на юге Индианы, в городке Эвансвилл. Культуры никакой: “аппендикс в кукурузе”. Пойти там было некуда, но тем не менее… Это была организация с советом директоров, администрацией. Необходимый опыт. У нас был лозунг: “Если мы сможем создать классический балет в кукурузных полях Индианы, значит, мы сможем создать его везде”. Мы не могли рассказывать о созданиях Мариуса Петипа людям, которые о нем ничего не знали. Зато постепенно, шаг за шагом, мы прошли весь процесс строительства школы, начиная с низшего уровня и поднимаясь каждый год вперед. Это был такой артистически-образовательный бизнес-процесс. После этого нас пригласили в Southold Dance Theatre (Notre Dame/Саут-Бенд). Мы были очень довольны: близко к Чикаго и к озеру Мичиган. Провели там четыре года. Сделали четыре спектакля, много современных композиций, участвовали в конкурсах, преподавали… А потом в нашей жизни появился Балет Джоффри.
– Тоже случайно?
– Абсолютно. Балет Джоффри был для меня стопроцентно американской компанией, которая НЕ опирается на русский классический балет. Мы никогда не думали, что станем частью этой компании. Просто каждый раз, когда мы ездили в Чикаго, мы встречали кого-то из руководителей труппы. На улице, в театре… Как-то нам сказали, что компания открывает школу. Мы послали резюме на позиции преподавателей. На директоров мы не претендовали. Встретились, обсудили наше видение развития школы. Поговорили обо всем, кроме должностей. И вдруг дома на факсе я увидел: Associate Artistic Director of Joffrey Ballet. Думал, что опечатка. Переспросил у исполнительного директора. Он подтвердил. Так мы стали работать в Балете Джоффри. Через три месяца нас сделали художественными руководителями школы при балетной компании. Потом мы открыли студию. Мы бурно развивались, приглашали новых хореографов, ставили новые балеты…
– Почему вы решили уйти в свободное плавание?
– Это не было нашим решением. Сезон 2015-16 годов был самым успешным из восьми, которые мы провели в компании. Мы станцевали в Линкольн-центре, в июне провели последний спектакль (“Коппелия” Л.Делиба) и стали готовиться к новому сезону. После спектакля нам объявили, что художественный руководитель труппы решил руководить и школой. Он решил руководить всем сам. После восьми лет работы наши должности были упразднены. Мы планировали новый сезон и, конечно, не ожидали ничего подобного, а тут вдруг оказались на улице. Мы решили создавать собственную студию. Первые летние классы мы открыли в августе 2016 года. К нам приехали порядка пятидесяти студентов со всей страны.
– Как за два месяца вам с нуля удалось собрать новый центр?
– Все благодаря фейсбуку. Мы сделали первый пост, открыли веб-сайт, пошла реклама… Мы сразу стали набирать классы. На молодежную программу записались порядка двадцати пяти человек. Появилась база, уверенность в собственных силах. Мы выиграли Гран-при Молодежной программы конкурса Youth America Grand Prix, в конце года создали новый вариант балета “Золушка”.
– Как ведется обучение в вашем центре?
– Работа ведется по трем направлениям. Первое – молодежная группа. Возраст — от шестнадцати до двадцати одного года. Молодые танцовщики приезжают со всего мира. У нас студенты из Португалии, Китая, Гватемалы, Канады… Это большая международная программа. Второе направление – консерваторская программа. Студенты, которые учатся по этой программе, занимаются шесть дней в неделю: с десяти утра до трех часов дня. Полностью профессиональная программа, предусматривает обучение пять-шесть часов в день по классическому и современному танцам. Третье направление – детская предпрофессиональная подготовка, вечерние классы. Из детей этих классов складываются мышки и ангелы “Щелкунчика”. Таким образом мы детей подключаем к большим спектаклям.
– Название центра — это ваши имена?
– Да, два “А” в названии — это я и моя жена Анна Резник. Мы учились в одной школе, но в разных классах, потом вместе танцевали в Детском музыкальном театре. С 1992 года мы вместе. И позиции у нас одинаковые: сначала – ведущие солисты, потом – артистические директора. Работаем вместе в офисе, а потом вместе возвращаемся домой.
– Кто за что отвечает в вашем дуэте?
– Распределение ролей у нас достаточно органичное. За бизнес-организацию и рекламу отвечаю я, за процесс преподавания — Анна. Ее опыт, личные качества позволяют ей справляться с этим важнейшим направлением деятельности школы. Мы работаем и дома, а то, что мы вместе, только ускоряет результат. Мы — творческая семья, живем балетом. Хобби нет. Я даже немного завидую людям, которые, например, рисуют. Я не рисую. У меня времени на это нет. Мы работаем с дизайнерами, педагогами, учимся в плане маркетинга и организации бизнеса. Время идет вперед, создаются новые программы для студентов. Чтобы не отстать, важно сохранить энергию и желание учиться. Мы не можем сказать, что у нас двадцать лет опыта и мы уже все знаем. Все равно в каждую новую работу, в каждый новый спектакль мы пытаемся привнести что-то новое, яркое, необычное в технологическом и в артистическом плане… Преподавание – дело серьезное. Мы не в Советском Союзе, не на Кубе и не в Китае, где студенты были обязаны учиться. Америка и Европа другие. Студенты выбирают, что им делать, и студентов нужно заинтересовать. Начальный период, безусловно, сложный, он занимает много энергии и сил. Мы даем нашим студентам путевку в жизнь и профессиональные навыки. А дальше — свободный выбор человека.
– Что происходит дальше? Ваши студенты остаются в балете или уходят в другие сферы?
– В прошлом году – это был наш первый сезон – сорок четыре студента центра получили гранты на обучение (scholarship) в школы при Американском балетном театре, Princess Grace Academy of Monte-Carlo, Национальном балете Канады и в другие школы, одиннадцать студентов получили позиции в разных балетных компаниях по всей стране. В будущем году мы планируем открыть профессиональную компанию. Будем предоставлять работу молодым танцовщикам от восемнадати до двадцати четырех лет. Это самое сложное — найти первую работу. Мы начнем с небольшого количества артистов и будем развиваться. Первая работа позволит артистам продолжать учиться и приобретать необходимый опыт. В двадцать четыре года они будут полностью готовы отправиться в свободное плавание. Новая балетная компания разнообразит культурную жизнь города и благотворно скажется на традициях классического балета. Я понимаю, что мы живем в политизированное время. Политика пронизывает все сферы жизни, в том числе балет. Это отражается на каких-то артистических решениях и фактически на судьбах людей. Тем не менее я надеюсь на лучшее. Нас двое. За нами не стоят люди из бизнеса, у нас еще мало спонсоров. Мы занимаемся только творчеством. Я хочу, чтобы на балет приходили потому, что балет – это хорошо и красиво, потому что балет — это навсегда! На сегодняшний момент я могу сказать, что у нас все развивается очень здорово.
– Вы бы хотели, чтобы ваш сын пошел по вашему пути?
– Нашему Джорджу будет шесть лет. Он способный. Конечно, если он пойдет по нашему пути, для него это будет проще. Если ему будет нравиться балет, мы ему поможем. С другой стороны, мне бы хотелось, чтобы он не зависел от субъективности нашей профессии.
– Тогда ему надо в физики или в математики…
– Все зависит от того, как он будет развиваться. Мы не те родители, которые ему скажут: ты должен быть обязательно в балете, потому что мы там. Сейчас он занимается гимнастикой и плаванием. В балете мы начинали с девяти лет. У него еще три года впереди. Пока – спорт, чтобы улучшить механику тела, научиться работать с мышцами, стать гибким. Что будет дальше – посмотрим.
Nota bene! 17 марта в 7.00 pm в “A & A Ballet” пройдет концерт и “cocktail reception” “Debut: annual celebration of exceptional dance”. В программе: балет “Новые времена” в хореографии Алексея Кремнева, композиции Теренса Марлинга (бывший руководитель студии Hubbard Street 2, ныне – хореограф и педагог “A & A Ballet”) и Марианы Оливейры (артистка балета из Бразилии, бывшая руководительница балетной компании в Лос-Анджелесе, сейчас живет и работает в Чикаго). Исполнители – молодые танцоры “A & A Ballet”. Концерт состоится в помещении Curtiss Hall по адресу: 410 South Michigan Avenue, Chicago, IL 60605. Справки по телефону 312-545-2142.
Все фотографии – из личного архива А.Кремнева
