Как и в прошлые годы, взглянем выборочно на документальные программы фестиваля (конкурсную и помимо); они обычно не в центре внимания, но бывает, что интересней и богаче игровых, во многих отношениях и смыслах; и эти фильмы исчезают из поля зрения, однако часто стоят того, чтобы искать потом, если не в прокате, редком и случайном, то на сети.
И тут свои пересечения тем, переклички и рифмы.
Самым ожидаемым был, понятно, последний проект Вернера Херцога (в соавторстве с ученым-вулканологом Клайвом Оппенгеймером) «Огненный шар: пришельцы из темных миров» (Fireball: Visitors from the Darker Worlds, Англия-США) – все и вся о метеоритах, в истории мирозданья, науке и мифологии. Натурные съемки в самых экзотических местах природных катастроф всех времен и масштабов, лаборатории и музеи, диалоги с планетологами или культурологами, далее везде. На повестке: не только что геологические следы, а и геополитические; и загадки органических вкраплений в небесных телах, вкупе с мистической властью над душами и духом, от них исходящей; и гибель динозавров вкупе с нависшим концов всего и вся; и откуда мы пошли и куда идти суждено. Закадровый голос самого Херцога, как водится, заразителен, если даже не вполне убедительны посылки и выводы, и даже если не вполне ясно, кого именно убеждает, нас или больше самого себя.
В фильме «Пророк и инопланетяне» (The Prophet and the Space Aliens, режиссер Йоаф Шамир, Израиль-Австрия), уместно ироничном, без пережима, портрете основателя квази-религии, или секты, если угодно, раэлитов Клода Ворилона, никого убеждать не надо, уверовавшие и так знают, что мы суть инопланетное творенье, и пришельцы так сами основателю-пророку и сознались, когда в свою тарелочку его забрали на интенсивный трейнинг. Ну, а все остальные могут себе усмехаться, или же увидеть за кадром этой почти что док-комедии – своего рода комедию нравов, если не социологию умонастроений.
И никого не убедить и не примирить, боюсь, в идеологическом разломе, анатомию которого пытаются препарировать в картине ‘Til Kingdom Come (переводить можно и как идиоматическое «До скончанья времен», и как молитвенное «Да приидет царствие твое»; режиссер Майя Зинштейн, Израиль-Англия-Норвегия). От штата Кентукки, с полуразваленными городками и внушительными мега-церквями, до Иерусалима и Вифлеема, от лесных стрельбищ до кулуаров Белого Дома – в фокусе протестанты-евангелисты и сионисты-поселенцы, проповедники с горящими или запавшими глазами, и лоббисты с профессиональным прищуром, а то и все и вся в одном лице и в одном флаконе. Движение «Христиане за Израиль» и смычка правых религиозных настроений и сил в американской и израильской политике; для кого материал незнакомый, то информативно-поучительный; а даже если по известной кому-то территории, то все равно в лицах, если не в словах, наблюдаешь вплотную эсхатологию на марше, к концу ли времен или их перелому.
А тем же временем по самым краешкам Святой Земли, по соседним землям-краям злой судьбы и вечной перекройки, между Сирией, Ираком, Ливаном, Курдистаном, бродят с камерой авторы «Ноктюрна» (Notturno, режиссер Джиафранко Росси, Италия-Франция-Германия), с несуетной печалью вглядываясь в пейзажи и сцены, кажется, уже после конца времен и света, или посреди полураспада миропорядка.
И наконец два фильма уже о мирах и героях культуры, отличные от прочих и вообще отличные. Портретный байопик о Джоне Белуши (Belushi, режиссер Р. Дж. Катлер, США), по знакомым лекалам, но ладно-умно скроенный, с неизвестными доселе свидетельствами соратников и близких – интересна или нет, кому как, сама по себе фигура культового актера и характера эпохи, но какой же богатый фон, социально-культурный контекст за ней открывается: на каких дрожжах этот албанский иммигрант иллинойского разлива может созреть в этакого почти фольклорного почти, или и впрямь блюзового персонажа; как чикагская школа-традиция импровизационной комедии становится кузницей кадров для всего театра-кино-телевиденья; из каких корней контр-культуры вырастал нынешний мейнстрим – и как все это эхом слышно в культурных войнах нашего вчера-сегодня.
И разговор о великом и ужасном Стэнли Кубрике (Kubrick by Kubrick, режиссер Грегори Монро, Франция-Польша), тоже по вновь открывшимся архивным аудио-интервью, в условно-элегантной видео-рамке и выверенном монтаже фрагментов и хроники – вдруг за этим заново открываешь для себя не только глубину-остроту его дара и прозрений, но и какой невероятный, оказывается, диапазон тем и под-жанров он сумел охватить и разработать. В него, подозреваю, почти укладывается чуть ли и не весь современный контекст кино, и не только.
